Page 180 - Живые и мертвые

комнату с двумя окошечками. – Я разрешаю…
– Хорошо, спасибо, – сказал Синцов. – Только я уже, наверно, три часа жду.
– Что ж, придется еще подождать.
Дежурный не знал, сколько придется ждать Синцову, но его предложение подождать не
было лицемерным. Час назад ему позвонил с нового места один из начальников и сказал, что
скоро вернется сюда с группой работников. Имея в виду эту группу, дежурный и сказал
Синцову «подождите».
Он поднялся к себе, а Синцов стал ждать. Сначала он ждал нетерпеливо, считая
минуты. Потом, потеряв счет, заснул, проснулся и, выскочив в вестибюль с поспешностью
только что проснувшегося человека, сказал часовому:
– Соедините меня с дежурным!
Решительный тон подействовал на часового, тот набрал номер, вызвал дежурного и
сказал ему:
– Этот, которого вы ждать оставили, просит с вами поговорить. Дать трубку?
Очевидно, ответ последовал утвердительный, потому что он протянул трубку Синцову.
– Ну что там? – послышался недовольный голос.
– Товарищ военюрист третьего ранга, – сказал Синцов, – так никто меня и не вызвал!
– Подождите, вызовут.
– Но ведь мне в часть возвращаться надо, – отчаянно солгал по телефону Синцов. – У
меня самовольная отлучка будет…
Несколько секунд в трубке было молчание.
– Ладно, сядьте там внизу, раз вам так горит, напишите все, что хотели сообщить
прокуратуре, и оставьте. Когда напишете, скажите часовому, он позвонит, я спущусь,
возьму.
Синцов еще несколько секунд продолжал стоять, прижимая трубку к уху. Оставалось
делать то, что сказал дежурный. Ничего другого не придумаешь… Доверить все бумаге,
оставить здесь, а там видно будет.
«А я пойду обратно в батальон», – вдруг решительно и с облегчением подумал он.
Он нащупал в кармане ватника пачку сложенных вчетверо листов бумаги, взятых еще в
райкоме у Малинина, чтоб написать письмо Маше, вернулся в бюро пропусков и нашел там
ручку с погнутым, но еще годным пером. Попробовав перо и слив из двух чернильниц в одну
остатки чернил, он разгладил листы, лег грудью на стол и, не останавливаясь и не
задумываясь, стал писать страницу за страницей.
Когда он, дописав восьмую страницу, закончил изложение всех обстоятельств, на
улице уже начало темнеть.
Он хотел перечесть все подряд, но поглядев в окно, махнул рукой и в самом низу
последнего листа написал последнюю фразу:
«Среди всех своих действий считаю неправильными два: что не явился в Особый отдел
части, стоявшей по месту моего выхода из окружения, а вместо этого уехал, как мною было
изложено выше, и что, подходя к Москве, не обратился на КПП, а обошел его. За
достоверность всех изложенных мной фактов несу всю меру дисциплинарной
ответственности».
Он подписался, поставил число, потом перечел последние строчки и после слова
«дисциплинарной» вписал «и партийной».
В вестибюле повторилась прежняя процедура. Синцов попросил часового вызвать
дежурного, тот позвонил по телефону, и через несколько минут дежурный показался в
дверях.
– Написали? – Он взял из рук Синцова листки, сперва взглянул в начало: верно ли
адресовано? – потом перевернул и бегло взглянул в конец. – Где вас искать, когда
ознакомятся, написали?
– Да, в начале. – Синцов показал дежурному то место, где было написано:
«Коммунистический батальон Фрунзенского района в настоящее время находится по адресу: