Page 101 - Пастух и пастушка
P. 101

расстегнулся рукав, хвостик  косы упал и  мокрый желобок  рамы.  Борис
                  отжал
                  смокшиеся волосы и с сожалением опустил косу на ее спину.
                       -  Я же не виноват...-  задержав  руку выше  выреза платья, чуть слышно
                  сказал  он.  Нежное, пушистое тепло настоялось  под косой,  будто  в птичьем
                  гнездышке. "Милая ты моя!" - Борис большим усилием заставил себя
                  сдержаться,
                  чтобы не припасть губами к этому теплу, к этой нежной детской коже.
                       - Конечно,- почувствовав, что он пересилил себя, сказала Люся, глядя на
                  свои руки.  Она  тут же  начала  ими суетиться, поправлять  ленты,  зачем-то
                  сдавила пальцами горло.- Виноватых нет.
                       - Прощай тогда...- Борис неуклюже, будто новобранец на первых  учениях,
                  повернулся  кругом, осторожно, точно в больничной палате, притворил
                  дверь и
                  постоял еще, чего-то ожидая, обшаривая кухню глазами - не забыл ли кто
                  чего?
                       Никто ничего не забыл.
                       "Солому не убрали.  Насвинячили и ушли. Вечно так... Ладно, чего  уж...
                  Долгие  проводы  -  лишние  слезы..."  -  Борис  подпихал  солому  в  угол и
                  отправился догонять взвод.
                       Отовсюду  тянулись к  площади  бойцы.  Снег хрупал  под  ботинками, что
                  свежая капуста. Беловатые дымы - топят соломой-облаком стояли над
                  местечком.
                  Располагалось оно  меж двух лесистых холмов,  в широкой пойме
                  раздвоившегося

                  ручья, который впадал в речку пошире. За речкой вдоль берега тянулись хаты
                  и
                  сады с церковкой посередине.
                       Борис  подивился  этой церковке, он  почему-то  ее прежде  не  заметил.
                  Заречье побито. Сшиблен купол церкви. Деревянный гужевой мост сожжен,
                  перила
                  обвалились, лед темнел лоскутьями, парило из пробоин. В хуторе тоже
                  топились
                  печи, дымы  оттуда  тянулись вдоль  реки, в местечке  еще чадил за
                  огородами
                  сгоревший ночью дом.
                       Почему,  отчего не оборонялись немцы  по эту сторону реки, а подались в
                  голоземье, забрались в  овраги  и решили прорываться  оттуда?  У войны
                  свой
                  особый норов, своя какая-то арифметика. Иной раз выбьют взвод, роту, но
                  один
                  или два человека останутся даже не поцарапанными. Или расщепают
                  снарядами  и
                  бомбами селение, но в середине хата стоит. Вокруг нее голые руины,  в ней
                  же
   96   97   98   99   100   101   102   103   104   105   106