Page 170 - Петр Первый
P. 170
ту лампаду зажечь. На помянутых улицах – плезир, или гулянье великое.
Купечество здесь живет такое богатое, которое в Европе больше всех считается, и народ
живет торговый и вельми богатый. Так сподеваются, что – нигде… Биржа, которая вся
сделана из камня белого и внутри вся нарезана алебастром, – зело пречудно… Пол
сделан, как на шахматной доске, и каждый купец стоит на своем квадрате… И так на
всякий день здесь бывает много народу, что на всей той площади ходят с великой
теснотою… И бывает там крик великий… Некоторые люди, – которые из жидов –
бедные, – ходят между купцами и дают нюхать табак, кому сгоряча надобно, – и тем
кормятся…»
.. . . . . . . . . . . . .
Яков Номен, любознательный голландец, записал в дневнике: «…Царю не более недели
удалось прожить инкогнито: некоторые, бывшие в Московии, узнали его лицо. Молва об
этом скоро распространилась по всему нашему отечеству. На амстердамской бирже
люди ставили большие деньги и бились об заклад, – действительно ли это великий царь
или только один из его послов… Господин Гаутман, торгующий с Московией и
неоднократно угощавший в Москве царя, приехал в Заандам, чтоб засвидетельствовать
царю свое глубокое почтение. Он сказал ему: „Ваше миропомазанное величество, вы ли
это?“
На это царь ответил довольно сурово:
«Как видишь».
После сего они долго беседовали о затруднительности северного пути в Московию и о
преимуществах балтийских гаваней, – причем Гаутман не смел смотреть царю прямо в
лицо, зная, что это могло бы рассердить его: он не мог терпеть, когда ему смотрели
прямо в глаза. Был такой пример: некий Альдертсон Блок посмотрел как-то на улице
весьма дерзко царю в глаза, словом, так – будто перед ним было что-то весьма забавное и
удивительное. За это царь сильно ударил его рукой по лицу, так что Альдертсон Блок
почувствовал боль и, пристыженный, убежал, между тем как над ним засмеялись
гуляющие:
«Браво, Альдертсон, ты пожалован в рыцари».
Другой торговец захотел видеть царя за работой и просил мастера на верфи, чтобы тот
удовлетворил его любопытство. Мастер предупредил, что тот, кому он скажет: «Питер,
плотник заандамский, сделай то или это», – и есть царь московитов… Любопытный купец
вошел на верфь и увидел, как несколько рабочих несут тяжелое бревно. Тогда бас или
мастер крикнул:
«Питер, плотник заандамский, что же ты не подсобишь?»
Тогда один из плотников, почти семи футов росту, в запачканной смолою одежде, с
кудрями, прилипшими ко лбу, – воткнул топор и, послушно подбежав, подставил плечо
под дерево и понес его вместе с другими, к немалому удивлению помянутого торговца…
После работы он посещает невзрачную портовую харчевню, где, сидя за кружкой, курит
трубку и весело беседует с самыми неотесанными людьми и смеется их шуткам,
нисколько в таких случаях не заботясь о почтении к себе. Он часто посещает жен тех
рабочих, которые служат в настоящее время в Московии, пьет с женщинами
можжевеловую водку, похлопывает их и шутит… О некоторых его странностях говорит
следующий случай… Он купил слив,„положил их в свою шляпу, взял ее под мышку и ел
их на улице, проходя через плотину к Зейддейку. За ним увязалась толпа мальчишек.
Некоторые из детей ему понравились, он сказал:
«Человечки, хотите слив?»
И дал им несколько штук. Тогда подошли другие и сказали: «Дай нам тоже слив или
чего-нибудь». Но он скорчил им гримасу и плюнул косточкой, забавляясь, что
раздразнил их. Некоторые мальчуганы рассердились так сильно – что стали бросать в
него гнилыми яблоками, грушами, травою, разным мусором. Посмеиваясь, он пошел от
них. Один из мальчиков попал ему в спину камнем, причинившим боль, и это уже вывело