Page 216 - Петр Первый

.. . . . . . . . . . . .
Шлюпка подошла к турецкому адмиральскому кораблю. На борт поднялись Корнелий
Крейс и двое гребцов в голландском матросском платье – Петр и Алексашка. На шканцах
турецкий экипаж отдал салют московскому вице-адмиралу. Адмирал Гас-сан-паша важно
вышел из кормовой каюты, – был в белом шелковом халате, в чалме с алмазным
полумесяцем. С достоинством приложил пальцы ко лбу и груди. Корнелий Крейс снял
шляпу, пятясь, повел перьями перед Гассан-пашой.

Подали два стула. Адмиралы сели под парусиновым навесом. Низенький жирный
человек – охолощенный повар – принес на подносе блюдца со сладкими заедками,
кофейник и чашечки, чуть побольше наперстка. Адмиралы начали приличный разговор.
Гас-сан-паша спросил про здоровье царя. Корнелий Крейс ответил, что царь здоров, и
сам спросил про здоровье султанского величества. Гассан-паша низко склонился над
столом: «Аллах хранит дни султанского величества…» Глядя печальными глазами мимо
Корнелия Крейса, сказал:

– В Керчи мы не держим большого флота. Здесь нам бояться и некого. Зато в Мраморном
море у нас могучие корабли. Пушки на них столь велики, – могут даже бросать каменные
ядра в три пуда весом.

Корнелий Крейс, – прихлебывая кофе:
– Наши корабли каменных ядер не употребляют. Мы стреляем чугунными ядрами по
восемнадцати и по тридцати фунтов весом. Оные пронизывают неприятельский корабль
сквозь оба борта.
Гассан-паша чуть поднял красивые брови:

– Мы немало удивились, увидев, что в царском флоте прилежно служат англичане и
голландцы – лучшие друзья Турции…

Корнелий Крейс – со светлой улыбкой:

– О Гассан-паша, люди служат тому, кто больше дает денег. (Гассан-паша важно
наклонил голову.) Голландия и Англия ведут прибыльную торговлю с Московией. С
царем выгоднее жить в мире, чем в войне. Московия столь богата, как никакая другая
страна на свете.
Гассан-паша – задумчиво:

– Откуда у царя столько кораблей, господин вице-адмирал?
– Московиты выстроили их сами в два года…

– Ай-ай-ай, – качал чалмой Гассан-паша.
Покуда адмиралы беседовали, Петр и Алексашка угощали турецких матросов табаком,
всячески смешили их. Гассан-паша нет-нет и взглядывал на этих высоченных парней, –
чересчур были любопытны. Вот один полез на мачту, в бочку. Другой навострил глаз на
английскую скоростреляющую пушку. Но из вежливости Гассан-паша промолчал, даже
когда матросы увели московитов на нижнюю палубу.
Корнелий Крейс просил позволения съехать на берег – купить фруктов, сластей и кофе.
Гассан-паша, подумав, сказал, что, пожалуй, он сам бы мог продать кофе господину
вице-адмиралу.
– Много ли тебе нужно кофе?

– Червонцев на семьдесят.
– Абдула-Алла, – крикнул Гассан-паша, топнул пяткой. Вперевалку подбежал
охолощенный повар. Выслушав, вернулся с весами. За ним матросы тащили мешки с
кофе. Гассан-паша удобнее подвинулся со стулом, проверил весы, вытащил из-за пазухи
янтарные четки – отсчитывать меры. Приказал развязать мешок. Пересыпая в холеных
пальцах зерна, полузакрыл глаза: – Это кофе лучшего урожая на Яве. Ты мне скажи