Page 171 - Поднятая целина

Воевать за Советскую власть я сызнова пойду и в колхозе буду работать на совесть, а в
партию не могу вписываться…
— Это почему такое? — нахмурился Макар.
— А через то не могу, что вот я зараз в колхозе, а об своем добре хвораю… — Губы
Кондрата дрогнули, он перешел на быстрый шепот: — По своим быкам хвораю душой, и
жалко мне их… Не такой за ними догляд, как надо бы… Конишке Акимка Бесхлебнов на
волочбе шею потер хомутом, поглядел я — и сутки через это не жрал… Можно ли на малую
лошадь здоровый хомут надевать? Через это и не могу. Раз я ишо не отрешился от
собственности, значит, мне и в партии не дозволяет совесть быть. Я так понимаю.
Макар подумал и сказал:
— Это ты справедливо говоришь. Трошки повремени, не вступай. Супротив всяких
непорядков в колхозном хозяйстве мы будем беспощадно бороться, хомуты будут все
подогнаны. А уж ежели ты спишь и во сне бывших своих быков видишь, — тогда в партию
небе нельзя. В партию надо идтить безо всяких страданий об собственности. В партию надо
идтить так, чтобы был ты наскрозь чистый и оперенный одной думкой: достигнуть мировой
революции. Мой папаша жил при достатке и меня к хозяйству с малюшки приучал, но я к
этому ничуть не был приверженный, хозяйство было для меня вовсе никчемушнее. Я от
сытой жизни и от четырех пар быков в нужду ушел, в работники… Так что ты до сих пор не
вступай, покуда вовзят очистишься от этой коросты — собственности.
Слух о том, что Любишкин, Ушаков и Лощилин вступают в партию, широко
распространился в Гремячем Логу. Кто-то из казаков в шутку сказал деду Щукарю:
— Ну, а ты чего в партию не подаешь? Ты же в активе состоишь, — подавай! Дадут
тебе должность, купишь кожаную портфелю, возьмешь ее под мышку и будешь ходить.
Щукарь поразмыслил и вечером, как только стемнело, пошел к Нагульному на
квартиру.
— Здорово, Макарушка!
— Здорово. Ну, чего явился?
— Люди в партию вступают…
— Ну?
— Не запрег ишо, не нукай.
— Дальше?
— А дальше, может, и я хочу поступить. Мне, брат, всею жизню при жеребцах не
крутиться. Я с ними не венчанный.
— Так ты чего же хочешь?
— Сказано русским языком: хочу поступить в партию. Затем и пришел, чтобы узнать,
какая мне выйдет должность, ну и прочее… Ты мне дай такой пример: что писать и как
писать?..
— Так ты, что же?.. Ты думаешь, что в партию ради должностей вступают?
— У нас все партейные на должностях.
Макар сдержался, переменил разговор:
— На пасху поп к тебе заходил?
— Само собой.
— Жертвовал ему?
— Ну, конечно. Парочку яичков и, натурально, кусочек сальца, с полфунта.
— Ты, стало быть, в бога веруешь и до се?
— Так, конечно, не дюже чтобы крепко, но ежели захвораю, али ишо какое
неудовольствие, али, к придмеру сказать, гром резко вдарит, то тогда молюсь, натурально
прибегаю к богу.
Макар хотел было обойтись с дедом Щукарем вежливо, хотел толком объяснить ему,
почему его не могут принять в партию, но, вызвав Щукаря на разговор, не успел запастись
терпением, а поэтому и брякнул сразу:
— Ступай к черту, старый желудь! Попам яйца жертвуешь, ярдани изо льда делаешь,