Page 13 - Старик

Жгучая жалость к некрасивой, худой, с цыплячьим пухом на голове, со
смертельным страхом - не за меня, за другого в глазах, смотревших
пронзительно и пусто, как смотрят на почтальона, на телеграфный столб,
наполняет тяжестью и приковывает к земле. Я, как шахматная фигура со
свинцом в ногах, не могу оторваться. Мне кажется, что-то еще будет
сказано, что-то произойдет. А они чересчур хорошо воспитаны, чтобы меня
прогнать, Елена Федоровна приносит чайник, мы пьем горячую бурду
непонятного вкуса. Шматок сала немного смягчил Елену Федоровну.
Но начинается спор, не могло быть без спора, сначала рассказ со
слезами, о том, как умирал отец Аси Константин Иванович, в этой же
квартире, в ноябре, как погиб старший Асин брат Алексей во время
отступления добровольцев, как они бедствуют, нечем жить, все продано,
Асина старшая сестра Варя зарабатывает тем, что дежурит у сыпнотифозных,
а
ее муж, литератор, сотрудничал в "Донской волне", теперь без всяких
средств и не может получить абсолютно никакой работы, потому что
относится
к дворянскому классу паразитов, ему так и было объявлено в одной конторе:
"Вы, как паразит трудящихся масс, получите самую тяжелую
физическую
работу. И скажите спасибо". Он бы сказал "спасибо", но и физической
работы
нет. На что же его толкают? Что он должен делать? Как жить? И какой он
паразит, если с юных лет жил своим трудом, у него не было ни поместий, ни
капиталов? Одна слава, что дворянин...

Вспоминаю, что сама Елена Федоровна может быть с полным правом
отнесена
к паразитам: у нее акции, ценные бумаги. Впрочем, сейчас, наверное, все
пропало. Оттого и озлобление. Мама, видя мою привязанность к дому
Игумновых, не раз говорила: "Ты все-таки не забывай, что Игумновы -
типичные буржуа. Она очень богатая дама, а он из обслуживающего
персонала". Богатая дама пьет бурду из жестяной кружки и сидит дома в
шубе. Мне ее жаль, но не потому, что она все потеряла, голодает, а потому,
что - мать Аси. Стараюсь говорить с нею спокойно и веско. Ведь ни один
общественный переворот не проходит без потрясений. Наивно
предполагать,
что имущие классы отдадут позиции без боя. А времена Робеспьера?
Почитайте
виконта де Брока. Любимое чтение мое и Шигонцева. Шигонцев приучил:
чуть
что - обращаться к истории.
"Но революция произошла три года назад!"
Приходится объяснять простые вещи: революция продолжается. Пока
есть
враги, революция будет продолжаться: "А враги у вас будут всегда!" Эта