Page 15 - Старик

немужской, отлетающий, пух какой-то, а не взор. "Благодарю, не
беспокойтесь, - говорит тихим голосом. - Я совершенно доволен своим
положением". - "Да как же вы довольны? - восклицает Елена Федоровна. -
Вам
хлеб не на что купить! У вас башмаков нет!" - "Нам с Варей достаточно. Я
ни о чем не прошу. Человек, умевший услышать внутренний голос, не
нуждается в том..." - далее странный лепет, похожий на бред, на проповедь
религиозника, толстовца, о каком-то Обществе Истинной Свободы в
память
Льва Толстого, о делании добра, о курсах свободно-религиозных знаний, где
он только что читал лекцию, и еще, бог ты мой, о каком-то вновь созданном
"Бюро защиты противников насилия"...
"Но вы обивали пороги советских учреждений? И вам было отказано? -
выкрикивает Елена Федоровна, глядя на зятя гневно. - Или уж и это хотите
отрицать?"
"Да, обивал пороги. Но делал это для вас". - "Ах _делали добро_ для
меня? Что вы сегодня ели, несчастный человек?" Странная личность
объясняет: на курсах в качестве гонорара дали тарелку перловой каши и
чашку кофе.
Между тем стрельба усилилась. Снаряд грохнул рядом, лопнуло и
посыпалось со звоном стекло в соседней комнате. Теперь уж мне и подавно
надо бежать, но я медлю. Представить себе не могу такую дикость -
деникинцы в городе. Ведь фронт далеко. И положение Деникина
незавидное.
Куда ему пускаться в авантюры? Однако пустился, рискнул, генерал

Гнилорыбов, прорвав фронт, достиг ростовских окраин и завязал бой в
городе. Я ничего не знаю, поэтому спокоен. Стрельба - уничтожают
какую-нибудь банду. Происходит ежедневно. Артиллерийские залпы
немного
настораживают, но не настолько, чтобы я тут же бросился на улицу.
"Господи, господи... - шепчет Варя, стоя у окна, мелко, быстро
крестясь. - Хоть бы, хоть бы, хоть бы..." Елена Федоровна приказывает:
"Варвара, отойди!" Все взвинчены, теперь очевидно - самый настоящий бой.
Битва за город. На улице кричат. Внезапно озаряется небо, желто-розовый
свет наполняет комнату - горит соседний дом. Нам дома не видно, но зарево
полыхает рядом. И слышно, как трещит дерево, что-то глухо ударяется о
землю, кричат люди. Запах гари вползает в комнату. Вдруг Варя кричит: "Я
вижу русское знамя! Несут русское знамя!"
Все подбегают к окну, я подхожу к Асе, чтобы проститься. И она, схватив
мои пальцы горячей рукой, шепотом спрашивает: "Павлик, скажи правду, с
Сергеем Кирилловичем беда? Он погиб? Фронт прорван?" Я не знаю, что
случилось вчера и позавчера. Утром третьего дня на линии, которую
занимает
корпус, было полное спокойствие. Деникин мог пробить фронт южнее. "Но
с