Page 146 - «Детские годы Багрова-внука»

старушки Мертваго, ещё с большим любопытством расспрашивал Петра

Иваныча, который всё на свете знал, читал, видел и сам умел делать;
в дополненье к этому он был очень весел и словоохотен. Удивление мое к
этому человеку, необыкновенному по уму и дарованьям, росло с каждым
днем.
В Мертовщине был еще человек, возбуждавший моё любопытство,
смешанное со страхом: это был сын Марьи Михайловны, Иван Борисыч,
человек молодой, но уже несколько лет сошедший с ума. Мать ни за что не
хотела стеснить его свободу; он жил в особом флигеле, с приставленным к
нему слугою, ходил гулять по полям и лесам и приходил в дом, где жила
Марья Михайловна, во всякое время, когда ему было угодно, даже ночью. Я
видел его каждый день раза по два и по три, но издали. Один раз, когда мы
все сидели в гостиной, вдруг вошел Иван Борисыч, небритый, нечесаный,
очень странно одетый; бормоча себе под нос какие-то русские и
французские слова, кусая ногти, беспрестанно кланяясь набок, поцеловал
он руку у своей матери, взял ломберный стол, поставил его посереди
комнаты, раскрыл, достал карты, мелки, щёточки и начал сам с собою

играть в карты. Катерина Борисовна тихо сказала моей матери, что игра в
карты с самим собою составляет единственное удовольствие ее
несчастного брата и что он играет мастерски; в доказательство же своих
слов попросила мужа поиграть с ее братом в пикет. Петр Иваныч охотно
согласился, прибавя, что он много раз с ним играл, но выиграть никогда не
мог. Я осмелился подойти поближе и стал возле Чичагова. Иван Борисыч
всё делал с изумительною скоростью и часто, не дожидаясь розыгрыша
игры, вычислив все ходы в уме, писал мелом свой будущий выигрыш или
проигрыш. Все говорили, что он никогда не ошибался. В то же время на
лице его появлялись беспрестанные гримасы. Он смеялся каким-то диким
смехом, беспрестанно что-то говорил, вставал, кланялся и опять садился.
Очевидно было, что он с кем-то мысленно разговаривал, но в то же время
это не мешало ему играть с большим вниманием и уменьем. Сыграв

несколько королей и сказав: «Нет, братец, вас никогда не обыграешь», –
Петр Иваныч встал, принёс из кабинета несколько медных денег и отдал
Ивану Борисычу. Тот был чрезвычайно доволен, подсел к матери и очень
долго говорил с ней, то громко, то тихо, то печально, то весело, но всегда
почтительно; она слушала с вниманием и участием. Иван Борисыч так
бормотал, что нельзя было понять ни одного слова; но его мать всё
понимала и смотрела на него с необыкновенной нежностью. Наконец, она
сказала: «Ну, довольно, мой друг Иван Борисович. Я теперь всё знаю;
подумаю хорошенько о твоем намеренье и дам тебе совет. Ступай с богом в