Page 26 - Повести Белкина

долженствовавшего, наконец, восторжествовать над печальной верностию

этой девственной Артемизы.
Между тем война со славою была кончена. Полки наши возвращались
из-за границы. Народ бежал им навстречу. Музыка играла завоеванные
[5]
песни: Vive Henri-Quatre, тирольские вальсы и арии из Жоконда.
Офицеры, ушедшие в поход почти отроками, возвращались, возмужав на
бранном воздухе, обвешанные крестами. Солдаты весело разговаривали
между собою, вмешивая поминутно в речь немецкие и французские слова.
Время незабвенное! Время славы и восторга! Как сильно билось русское
сердце при слове отечество! Как сладки были слезы свидания! С каким
единодушием мы соединяли чувства народной гордости и любви к
государю! А для него какая была минута!
Женщины, русские женщины были тогда бесподобны. Обыкновенная
холодность их исчезла. Восторг их был истинно упоителен, когда, встречая

победителей, кричали они: ура!

И в воздух чепчики бросали.
Кто из тогдашних офицеров не сознается, что русской женщине обязан
он был лучшей, драгоценнейшей наградою?..
В это блистательное время Марья Гавриловна жила с матерью в ***
губернии и не видала, как обе столицы праздновали возвращение войск. Но
в уездах и деревнях общий восторг, может быть, был еще сильнее.
Появление в сих местах офицера было для него настоящим торжеством, и
любовнику во фраке плохо было в его соседстве.
Мы уже сказывали, что, несмотря на ее холодность, Марья Гавриловна
все по-прежнему окружена была искателями. Но все должны были

отступить, когда явился в ее замке раненый гусарский полковник Бурмин, с
Георгием в петлице и с интересной бледностию, как говорили тамошние
барышни. Ему было около двадцати шести лет. Он приехал в отпуск в свои
поместья, находившиеся по соседству деревни Марьи Гавриловны. Марья
Гавриловна очень его отличала. При нем обыкновенная задумчивость ее
оживлялась. Нельзя было сказать, чтоб она с ним кокетничала; но поэт,
заметя ее поведение, сказал бы:

Se amor non и, che dunque?.. [6]

Бурмин был в самом деле очень милый молодой человек. Он имел
именно тот ум, который нравится женщинам: ум приличия и наблюдения,