Page 113 - МИФЫ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

ее увидел царь Сагара, он пришел в ярость и велел слугам выбросить рожденный Сумати плод
вон из его чертогов. Но как только царские слуги прикоснулись к той тыкве, с небес послышался
голос: «О царь Сагара! Не совершай греха, не отрекайся от своих детей! Поставь в надежное ме-
сто шестьдесят тысяч кувшинов, наполни их очищенным маслом и в каждый сосуд бережно по-
мести по одному семечку из этой тыквы. Из каждого кувшина выйдет тебе на радость по добле-
стному сыну».
Голос смолк, и Сагара, воспрянувший духом, сделал так, как повелело небо.
Через некоторое время семена тыквы, опущенные в кувшины, проросли, и из них вышли
шестьдесят тысяч юных царевичей, сыновей Сагары. Они обладали неизмеримой силой и своим
грозным обличьем на всех наводили ужас. Однако пока они были юны, их часто обижал и при-
285
теснял их сводный брат Асаманджа , сын Кешини. Он с детских лет отличался злым нравом, а
когда вырос, честным людям совсем не стало от него житья; народ Айодхьи жестоко страдал от
его недобрых проделок и козней. Его любимой забавой было похищать детей и топить их в водах
реки, протекавшей близ города. Наконец Сагара, разгневанный дурным поведением своего стар-
шего сына, изгнал его из страны. Но он оставил при себе сына Асаманджи, своего внука Аншу-
мана. Аншуман совсем не походил на своего злого отца; он был благочестив и кроток правом, и
все любили его.
Когда же подросли шестьдесят тысяч сыновей, рожденных Сумати, они, как и Асаманджа,
стали проявлять дурной нрав. Их было так много, и так велика была их сила, что ни перед кем
они не испытывали страха и никого не почитали, даже богов. Они чинили обиды и богам, и ганд-
харвам, и ракшасам, и людям, чванились перед всеми своей мощью и отвагой и с каждым стара-
лись затеять ссору. И притеснения злонравных сыновей царя Айодхьи стали наконец так нестер-
пимы, что и боги и люди прибегли к Брахме, моля о защите.
Брахма утешил молящих его, предсказав, что недолго осталось им терпеть обиды от сыно-
вей Сагары — скоро злые царевичи погибнут, и к гибели их приведут их собственные деяния. С
надеждой вернулись боги в свое небесное царство, а люди — на землю и стали ждать, когда по-
стигнет сыновей Сагары заслуженная ими участь.
И вот настал день, когда Сагара, покоривший всех окрестных государей, решил совершить
в ознаменование своих побед великое жертвоприношение коня . Согласно обычаю, коня, пред-
286
назначенного ля жертвы, выпустили сначала на волю. И всюду, куда он ни шел, за ним следовали
шестьдесят тысяч сыновей паря, провозглашая власть Сагары над землями, на которые ступала
нога коня.
Но когда конь пришел к морю, лишенному воды со времени великого подвига Агастьи, и
ступил на дно морское, он в мгновение ока исчез из глаз царевичей , словно провалился под
287
землю. Сыновья Сагары бросились искать его повсюду; они обошли все окрестности, но коня ни-
где не было.
Сыновьям Сагары было невдомек, что коня их похитил не кто иной, как Индра, владыка
богов. Чрезмерное возвышение земных царей всегда вызывало недовольство Индры. Государь,
совершивший сто жертвоприношений коня, возвышался до равного с Индрой могущества , а
288
повелитель небесного царства не терпел соперников. Поэтому он постоянно стремился помешать
честолюбивым земным владыкам совершить это жертвоприношение; вот и на этот раз он похи-
тил и спрятал коня Сагары.
Но сыновья Сагары знали, что исчезновение жертвенного коня — самое дурное из пред-
знаменований, грозящее государю крушением всех его начинаний, а может быть, и гибелью. С

285
В версии «Рамаяны» говорится, что Асаманджа забавлялся тем, что топил своих маленьких братьев в
водах реки Сараю; однако в дальнейшем число сыновей Сагары не уменьшается.
286
Жертвоприношение коня («ашвамедха») — один из наиболее торжественных и значительных обрядов,
который, согласно эпической литературе, мог совершаться только царем, претендующим на верховное господство в
стране и подчинение соседних государств. Жертвенный конь сначала отпускался на волю, и царь (или сын царя)
следовал за ним со своим войском, подчиняя своей власти территории, через которые проходил конь. Через год коня
приносили в жертву; этот обряд символизировал признание за царем, его совершившим, политической гегемонии в
данном районе Индии. Похищение жертвенного коня считалось крайне неблагоприятной приметой.
287
Изложение следует здесь версии «Махабхараты». В «Рамаяне» Индра, приняв облик демоницы-ракшаси,
похищает жертвенного коня из-под стражи у самого царя Сагары, который затем посылает сыновей на его поиски.
288
Один из распространенных в эпосе эпитетов Индры — Шатакрату, «Совершивший сто
жертвоприношений (коня)».