Page 43 - Преступление и наказание

— А-а-а…
— Так нет их-то? Странно. Глупо, впрочем, ужасно. Куда бы старухе уйти? У меня
дело.
— Да и у меня, батюшка, дело!
— Ну, что же делать? Значит, назад. Э-эх! А я было думал денег достать! — вскричал
молодой человек.
— Конечно, назад, да зачем назначать? Сама мне, ведьма, час назначила. Мне ведь
крюк. Да и куда к черту ей шляться, не понимаю? Круглый год сидит ведьма, киснет, ноги
болят, а тут вдруг и на гулянье!
— У дворника не спросить ли?
— Чего?
— Куда ушла и когда придет?
— Гм… черт… спросить… Да ведь она ж никуда не ходит… — и он еще раз дернул за
ручку замка. — Черт, нечего делать, идти!
— Стойте! — закричал вдруг молодой человек, — смотрите: видите, как дверь отстает,
если дергать?
— Ну?
— Значит, она не на замке, а на запоре, на крючке то есть! Слышите, как запор брякает?
— Ну?
— Да как же вы не понимаете? Значит, кто-нибудь из них дома. Если бы все ушли, так
снаружи бы ключом заперли, а не на запор изнутри. А тут, — слышите, как запор брякает? А
чтобы затвориться на запор изнутри, надо быть дома, понимаете? Стало быть, дома сидят, да
не отпирают!
— Ба! Да и в самом деле! — закричал удивившийся Кох. — Так что ж они там! — И он
неистово начал дергать дверь.
— Стойте! — закричал опять молодой человек, — не дергайте! Тут что-нибудь да не
так… вы ведь звонили, дергали — не отпирают; значит, или они обе в обмороке, или…
— Что?
— А вот что: пойдемте-ка за дворником; пусть он их сам разбудит.
— Дело! — Оба двинулись вниз.
— Стойте! Останьтесь-ка вы здесь, а я сбегаю вниз за дворником.
— Зачем оставаться?
— А мало ли что?..
— Пожалуй…
— Я ведь в судебные следователи готовлюсь! Тут очевидно, оч-че-в-видно что-то не
так! — горячо вскричал молодой человек и бегом пустился вниз по лестнице.
Кох остался, пошевелил еще раз тихонько звонком, и тот звякнул один удар; потом
тихо, как бы размышляя и осматривая, стал шевелить ручку двери, притягивая и опуская ее,
чтоб убедиться еще раз, что она на одном запоре. Потом пыхтя нагнулся и стал смотреть в
замочную скважину; но в ней изнутри торчал ключ и, стало быть, ничего не могло быть
видно.
Раскольников стоял и сжимал топор. Он был точно в бреду. Он готовился даже драться
с ними, когда они войдут. Когда стучались и сговаривались, ему несколько раз вдруг
приходила мысль кончить всё разом и крикнуть им из-за дверей. Порой хотелось ему начать
ругаться с ними, дразнить их, покамест не отперли. «Поскорей бы уж»! — мелькнуло в его
голове.
— Однако он, черт…
Время проходило, минута, другая — никто не шел. Кох стал шевелиться.
— Однако черт!.. — закричал он вдруг и в нетерпении, бросив свой караул, отправился
тоже вниз, торопясь и стуча по лестнице сапогами. Шаги стихли.
— Господи, что же делать!
Раскольников снял запор, приотворил дверь — ничего не слышно, и вдруг, совершенно