Page 21 - Рассказы

А. П. Чехов. «Рассказы»

меня в крайнее изумление, не оставляющее меня, говоря по правде, и до сегодня: неужели
такие солидные, почтенные люди, с умными и строгими лицами, могут быть лакеями? И
ради чего?
Петр сказал мне, что дядя с матушкой в саду. Я бросился в сад.
Природа, не знавшая истории рода Гундасовых и чина моего дядюшки, чувствовала
себя гораздо свободнее и развязнее, чем я. В саду происходила возня, какая бывает только на
ярмарках. Бесчисленные скворцы, рассекая воздух и прыгая по аллеям, с криком и шумом
гонялись за майскими жуками. В сиреневых кустах, которые своими нежными пахучими
цветами лезли прямо в лицо, копошились воробьи. Куда ни повернешься, отовсюду неслись
пение иволги, писканье удода и кобчика. В другое время я начал бы гоняться за стрекозами
или бросать камнями в ворона, который сидел на невысокой копне под осиной и поворачивал
в стороны свой тупой нос, теперь же было не до шалостей. У меня билось сердце и холодело
в животе: я готовился увидеть человека с эполетами, обнаженной саблей и со страшными
глазами!
Но представьте мое разочарование! Рядом с матушкой гулял по саду тоненький,
маленький франт в белой шелковой паре и в белой фуражке. Заложив руки в карманы, отки-
нув назад голову, то и дело забегая вперед матушки, он казался совсем молодым человеком.
Во всей фигуре его было столько движения и жизни, что предательскую старость я мог уви-
деть только подойдя поближе сзади и взглянув на края фуражки, где серебрились коротко
остриженные волосы. Вместо солидности и генеральской тугоподвижности, я увидел почти
мальчишескую вертлявость; вместо воротника, прущего под уши, – обыкновенный голубой
галстук. Матушка и дядя гуляли по аллее и беседовали. Я тихо подошел к ним сзади и стал
ждать, когда кто-нибудь из них оглянется.
– Какой у тебя здесь восторг, Кладя! – говорил дядя. – Как мило и хорошо! Знай я
раньше, что у тебя здесь такая прелесть, ни за что бы в те годы не ездил за границу.
Дядя быстро нагнулся и понюхал тюльпан. Что только ни попадалось ему на глаза, всё
возбуждало в нем восторг и любопытство, словно отродясь он не видел сада и солнечного
дня. Странный человек двигался как на пружинах и болтал без умолку, не давая матушке
сказать ни одного слова. Вдруг на повороте аллеи из-за бузины показался Победимский.
Появление его было так неожиданно, что дядя вздрогнул и отступил шаг назад. В этот раз
мой учитель был в своей парадной крылатке с рукавами, в которой он, в особенности сзади,
очень походил на ветряную мельницу. Вид у него был величественный и торжественный.
Прижав по-испански шляпу к груди, он сделал шаг к дяде и поклонился, как кланяются
маркизы в мелодрамах: вперед и несколько набок.
– Честь имею представиться вашему высокопревосходительству, – сказал он громко, –
педагог и преподаватель вашего племянника, бывший слушатель ветеринарного института,
дворянин Победимский!
Такая учтивость учителя очень понравилась моей матушке. Она улыбнулась и замерла
от сладкого ожидания, что он скажет еще что-нибудь умное, но мой учитель, ожидавший,
что на его величественное обращение ему и ответят величественно, то есть скажут по-гене-
ральски «гм» и протянут два пальца, сильно сконфузился и оробел, когда дядя приветливо
засмеялся и крепко пожал ему руку. Он пробормотал еще что-то несвязное, закашлялся и
отошел в сторону.
– Ну, не прелесть ли? – засмеялся дядя. – Ты погляди: надел размахайку и думает, что он
очень умный человек! Нравится мне это, клянусь богом!.. Сколько ведь в ней, в этой глупой
размахайке, юного апломба, жизни! А это что за мальчик? – спросил он, вдруг обернувшись
и увидев меня.
– Это мой Андрюшенька, – отрекомендовала меня матушка, зардевшись. – Утешение
мое…

21