Page 40 - Собачье сердце

— Да не согласен я.
— С кем? С Энгельсом или с Каутским?
— С обоими, — ответил Шариков.
— Это замечательно, клянусь Богом. Всех, кто скажет, что другая... А что бы вы со
своей стороны могли предложить?
— Да что тут предлагать?.. А то пишут, пишут... конгресс, немцы какие-то... Голова
пухнет. Взять все, да и поделить...
— Так я и думал, — воскликнул Филипп Филиппович, шлепнув ладонью по
скатерти, — именно так и полагал.
— Вы и способ знаете? — спросил заинтересованный Борменталь.
— Да какой тут способ, — становясь словоохотливым после водки, объяснил
Шариков, — дело не хитрое. А то что ж: один в семи комнатах расселился, штанов у него
40 пар, а другой шляется, в сорных ящиках питание ищет.
— Насчет семи комнат — это вы, конечно, на меня намекаете? — горделиво
прищурившись, спросил Филипп Филиппович.
Шариков съежился и промолчал.
— Что же, хорошо, я не против дележа. Доктор, скольким вы вчера отказали?
— 39 человекам, — тотчас ответил Борменталь.
— Гм... 390 рублей. Ну, грех на трех мужчин. Дам — Зину и Дарью Петровну —
считать не станем. С вас, Шариков, 130 рублей. Потрудитесь внести.
— Хорошенькое дело, — ответил Шариков, испугавшись, — это за что такое?
— За кран и за кота, — рявкнул вдруг Филипп Филиппович, выходя из состояния
иронического спокойствия.
— Филипп Филиппович, — тревожно воскликнул Борменталь.
— Погодите. За безобразие, которое вы учинили и благодаря которому сорвали прием.
Это же нестерпимо. Человек, как первобытный, прыгает по всей квартире, рвет краны.
Кто убил кошку у мадам Поласухер? Кто...
— Вы, Шариков, третьего дня укусили даму на лестницу, — подлетел Борменталь.
— Вы стойте... — рычал Филипп Филиппович.
— Да она меня по морде хлопнула, — взвизгнул Шариков, — у меня не казенная
морда!
— Потому что вы ее за грудь ущипнули, — закричал Борменталь, опрокинув бокал, —
вы стоите...
— Вы стоите на самой низшей ступени развития, — перекричал Филипп
Филиппович, — вы еще только формирующееся, слабое в умственном отношении
существо, все ваши поступки чисто звериные, и вы в присутствии двух людей с
университетским образованием позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой
подавать какие-то советы космического масштаба и космической же глупости о том, как
все поделить... а в то же время вы наглотались зубного порошку...
— Третьего дня, — подтвердил Борменталь.
— Ну вот-с, — гремел Филипп Филиппович, — зарубите себе на носу, — кстати,
почему вы стерли с него цинковую мазь? — что вам нужно молчать и слушать, что вам
говорят. Учиться и стараться стать хоть сколько-нибудь приемлемым членом социального
общества. Кстати, какой негодяй снабдил вас этой книжкой?
— Все у вас негодяи, — испуганно ответил Шариков, оглушенный нападением с двух
сторон.
— Я догадываюсь, — злобно краснея, воскликнул Филипп Филиппович.
— Ну, что же. Ну, Швондер дал. Он не негодяй... Чтоб я развивался...
— Я вижу, как вы развиваетесь после Каутского, — визгливо и пожелтев, крикнул
Филипп Филиппович. Тут он яростно нажал на кнопку в стене. — Сегодняшний случай
показывает это как нельзя лучше. Зина!
— Зина! — кричал Борменталь.