Page 15 - Рассказы. Повести. Пьесы

Жизнеспособность чеховской художественной системы определялась прежде всего
безграничными возможностями ее развития и обогащения, ее гибкой подвижностью.
Обращаясь к новым, все более сложным проблемам современной действительности, Чехов
каждый раз искал для очередного произведения новую художественную структуру,
необходимую для решения данной, конкретной идейно-творческой задачи и неизменно
находил ее.
Чеховская художественная система зиждется на ряде устойчивых принципов, которые
и определяют ее неповторимое своеобразие. Однако и они непрерывно развивались и
обогащались на протяжении всего творческого пути писателя.
Одним из таких устойчивых начал чеховской поэтики был принцип объективности.
Уже в ранний период творчества писателя этот принцип означал требование трезвого,
непредвзятого освещения явлений действительности, активно противостоял
субъективистскому произволу и обывательскому благодушию. Вместе с тем, как мы видели,
это было требование видимого авторского невмешательства, расчет на то, что недостающие
в рассказе субъективные элементы читатель «подбавит сам». Примечательно то разъяснение,
которое делал при этом Чехов. «Конечно, — писал он, — было бы приятно сочетать
художество с проповедью, но для меня лично это чрезвычайно трудно и почти невозможно
по условиям техники». Говоря об условиях техники, Чехов имеет в виду форму короткого
рассказа, которая обязывает его, как он считает, «…все время… говорить и думать в… тоне
и чувствовать в… духе» своих героев. Иначе, полагает Чехов, «…образы расплывутся и
рассказ не будет так компактен, как надлежит быть всем коротеньким рассказам». Но ведь
Чехов писал не только короткие рассказы. Его повести тоже были кратки. Принцип
краткости, родившийся в процессе работы над рассказами «короче воробьиного носа», уже к
концу восьмидесятых годов определяется как еще одна коренная особенность его
поэтической системы. Неизменными оказываются в связи с этим и требования «техники».
Мир, изображаемый Чеховым, все чаще предстает перед нами в восприятии персонажей.
Опираясь на достижения Л. Н. Толстого, Чехов виртуозно использует этот метод, подчиняя
его другим принципам своей поэтики. Прежде всего это помогает ему наиболее выпукло и
зримо раскрыть внутренний мир персонажа, его умонастроение и душевное состояние.
Вместе с тем Чехов полностью отходит от нейтральных описаний. Каждая зарисовка
одухотворяется восприятием героя, становится содержательной и действенной, наполняется
внутренней энергией психологической и философской выразительности.
Принцип краткости вынуждает Чехова неустанно искать новые экономные способы
повествовательной техники. Уже в начале восьмидесятых годов он решительно
пересматривает тургеневский метод пейзажной живописи, противопоставляя ему
воспроизведение выразительных деталей пейзажа. Он убежден, что можно дать
впечатляющую картину лунной ночи, упомянув лишь о том, как»… на мельничной плотине
яркой звездочкой мелькало стеклышко от разбитой бутылки и покатилась шаром черная тень
собаки или волка…» Чехов остается верен этому принципу пейзажной живописи до конца,
однако с годами и она значительно усложняется, наполняется все более глубоким
психологическим и философским содержанием.
Метод выделения выразительных деталей — «мелких частностей», оформившийся
вначале как принцип пейзажной живописи, постепенно становится универсальным методом
чеховского повествования, в том числе портретной живописи и даже сюжетного построения.
Так построен, например, рассказ «Ионыч». Прослеживая жизнь своего героя, Чехов
рассказывает нам, что вначале герой ходил в город пешком, потом у него появляется пара
лошадей и кучер Пантелеймон в бархатной жилетке; в следующей главке мы узнаем, что он
пополнел и уже ездит на тройке с бубенчиками. Удивительно выразительная емкость этих
деталей с особой силой проявляется в финале. «Когда он, — пишет Чехов, — пухлый,
красный, едет на тройке с бубенчиками, и Пантелеймон, тоже пухлый и красный, с мясистым
затылком сидит на козлах, протянув вперед прямые, точно деревянные, руки, и кричит
встречным: «Прррава держи!», то картина бывает внушительная, и кажется, что едет не