Page 177 - Рассказы. Повести. Пьесы

Что пишут в газетах и журналах?
В палате было уже темно. Доктор поднялся и, стоя, начал рассказывать, что пишут за
границей и в России и какое замечается теперь направление мысли. Иван Дмитрич
внимательно слушал и задавал вопросы, но вдруг, точно вспомнив что-то ужасное, схватил
себя за голову и лег на постель, спиной к доктору.
— Что с вами? — спросил Андрей Ефимыч.
— Вы от меня не услышите больше ни одного слова! — грубо проговорил Иван
Дмитрич. — Оставьте меня!
— Отчего же?
— Говорю вам: оставьте! Какого дьявола?
Андрей Ефимыч пожал плечами, вздохнул и вышел. Проходя через сени, он сказал:
— Как бы здесь убрать, Никита… Ужасно тяжелый запах!
— Слушаю, ваше высокоблагородие.
«Какой приятный молодой человек! — думал Андрей Ефимыч, идя к себе на
квартиру. — За всё время, пока я тут живу, это, кажется, первый, с которым можно
поговорить. Он умеет рассуждать и интересуется именно тем, чем нужно».
Читая и потом ложась спать, он всё время думал об Иване Дмитриче, а проснувшись на
другой день утром, вспомнил, что вчера познакомился с умным и интересным человеком, и
решил сходить к нему еще раз при первой возможности.

X

Иван Дмитрич лежал в такой же позе, как вчера, обхватив голову руками и поджав
ноги. Лица его не было видно.
— Здравствуйте, мой друг, — сказал Андрей Ефимыч. — Вы не спите?
— Во-первых, я вам не друг, — проговорил Иван Дмитрич в подушку, — а во-вторых,
вы напрасно хлопочете: вы не добьетесь от меня ни одного слова.
— Странно… — пробормотал Андрей Ефимыч в смущении. — Вчера мы беседовали
так мирно, но вдруг вы почему-то обиделись и сразу оборвали… Вероятно, я выразился
как-нибудь неловко или, быть может, высказал мысль, несогласную с вашими
убеждениями…
— Да, так я вам и поверю! — сказал Иван Дмитрич, приподнимаясь и глядя на доктора
насмешливо и с тревогой; глаза у него были красны. — Можете идти шпионить и пытать в
другое место, а тут вам нечего делать. Я еще вчера понял, зачем вы приходили.
— Странная фантазия! — усмехнулся доктор. — Значит, вы полагаете, что я шпион?
— Да, полагаю… Шпион или доктор, к которому положили меня на испытание, — это
всё равно.
— Ах, какой вы, право, извините… чудак!
Доктор сел на табурет возле постели и укоризненно покачал головой.
— Но допустим, что вы правы, — сказал он. — Допустим, что я предательски ловлю
вас на слове, чтобы выдать полиции. Вас арестуют и потом судят. Но разве в суде и в тюрьме
вам будет хуже, чем здесь? А если сошлют на поселение и даже на каторгу, то разве это
хуже, чем сидеть в этом флигеле? Полагаю, не хуже… Чего же бояться?
Видимо, эти слова подействовали на Ивана Дмитрича. Он покойно сел.
Был пятый час вечера, — время, когда обыкновенно Андрей Ефимыч ходит у себя по
комнатам и Дарьюшка спрашивает его, не пора ли ему пиво пить. На дворе была тихая, ясная
погода.
— А я после обеда вышел прогуляться, да вот и зашел, как видите, — сказал доктор. —
Совсем весна.
— Теперь какой месяц? Март? — спросил Иван Дмитрич.
— Да, конец марта.
— Грязно на дворе?