Page 19 - Детство

Каждую пятницу Цыганок запрягал в широкие сани гнедого мерина Шарапа, любимца
бабушки, хитрого озорника и сластёну, одевал короткий, до колен, полушубок, тяжёлую
шапку и, туго подпоясавшись зелёным кушаком, ехал на базар покупать провизию. Иногда он
не возвращался долго. Все в доме беспокоились, подходили к окнам и, протаивая дыханием
лёд на стёклах, заглядывали на улицу.
- Не едет?
- Нет!
Больше всех волновалась бабушка.
- Эхма, - говорила она сыновьям и деду, - погубите вы мне человека и лошадь погубите!
И как не стыдно вам, рожи бессовестные? Али мало своего? Ох, неумное племя, жадюги, -
накажет вас господь!
Дедушка хмуро ворчал:
- Ну, ладно. Последний раз это...
Иногда Цыганок возвращался только к полудню; дядья, дедушка поспешно шли на двор;
за ними, ожесточённо нюхая табак, медведицей двигалась бабушка, почему-то всегда
неуклюжая в этот час. Выбегали дети, и начиналась весёлая разгрузка саней, полных
поросятами, битой птицей, рыбой и кусками мяса всех сортов.
- Всего купил, как сказано было? - спрашивал дед, искоса острыми глазами ощупывая
воз.
- Всё как надо, - весело отзывался Иван и, прыгая по двору, чтобы согреться,
оглушительно хлопал рукавицами.
- Не бей голиц, за них деньги даны, - строго кричал дед. - Сдача есть?
- Нету.
Дед медленно обходил вокруг воза и говорил негромко:
- Опять что-то много ты привёз. Гляди, однако, - не без денег ли покупал? У меня чтобы
не было этого.
И уходил быстро, сморщив лицо.
Дядья весело бросались к возу и, взвешивая на руках птицу, рыбу, гусиные потроха,
телячьи ноги, огромные куски мяса, посвистывали, одобрительно шумели.
- Ну, ловко отобрал!
Дядя Михаил особенно восхищался: пружинисто прыгал вокруг воза, принюхиваясь ко
всему носом дятла, вкусно чмокая губами, сладко жмуря беспокойные глаза, сухой, похожий
на отца, но выше его ростом и чёрный, как головня. Спрятав озябшие руки в рукава, он
расспрашивал Цыганка:
- Тебе отец сколько дал?
- Пять целковых.
- А тут на пятнадцать. А сколько ты потратил?
- Четыре с гривной.
- Стало быть, девять гривен в кармане. Видал, Яков, как деньги ростят?
Дядя Яков, стоя на морозе в одной рубахе, тихонько посмеивался, моргая в синее
холодное небо.
- Ты нам, Ванька, по косушке поставь, - лениво говорит он.
Бабушка распягала коня.
- Что, дитятко? Что, котёнок? Пошалить охота? Не, побалуй, богова забава! Огромный
Шарап, взмахивая густою гривой, цапал её белыми зубами за плечо, срывал шёлковую
головку с волос, заглядывал в лицо её весёлым глазом и, встряхивая иней с ресниц, тихонько
ржал.
- Хлебца просишь?
Она совала в зубы ему большую краюху, круто посоленную, мешком подставляла
передник под морду и смотрела задумчиво, как он ест.
Цыганок, играючи тоже, как молодой конь, подскочил к ней.
- Уж так, бабаня, хорош мерин, так умён...