Page 29 - Капитанская дочка

тупыми своими ножницами, резал у них косы. 38 Они, отряхиваясь, подходили к руке
Пугачева, который объявлял им прощение и принимал в свою шайку. Все это продолжалось
около трех часов. Наконец Пугачев встал с кресел и сошел с крыльца в сопровождении своих
старшин. Ему подвели белого коня, украшенного богатой сбруей. Два казака взяли его под
руки и посадили на седло. Он объявлял отцу Герасиму, что будет обедать у него. В эту
минуту раздался женский крик. Несколько разбойников вытащили на крыльцо Василису
Егоровну, растрепанную и раздетую донага. Один из них успел уже нарядиться в ее
душегрейку. Другие таскали перины, сундуки, чайную посуду, белье и всю рухлядь.
«Батюшки мои! – кричала бедная старушка. – Отпустите душу на покаяние. Отцы родные,
отведите меня к Ивану Кузмичу». Вдруг она взглянула на виселицу и узнала своего мужа.
«Злодеи! – закричала она в исступлении. – Что это вы с ним сделали? Свет ты мой, Иван
Кузмич, удалая солдатская головушка! не тронули тебя ни штыки прусские, ни пули
турецкие; не в честном бою положил ты свой живот, а сгинул от беглого каторжника!» –
«Унять старую ведьму!» – сказал Пугачев. Тут молодой казак ударил ее саблею по голове, и
она упала мертвая на ступени крыльца. Пугачев уехал; народ бросился за ним.

Глава VIII
Незваный гость

Незваный гость хуже татарина.
Пословица

Площадь опустела. Я все стоял на одном месте и не мог привести в порядок мысли,
смущенные столь ужасными впечатлениями.
Неизвестность о судьбе Марьи Ивановны пуще всего меня мучила. Где она? что с нею?
успела ли спрятаться? надежно ли ее убежище?.. Полный тревожными мыслями, я вошел в
комендантский дом… Все было пусто; стулья, столы, сундуки были переломаны; посуда
перебита; все растаскано. Я взбежал по маленькой лестнице, которая вела в светлицу, и в
первый раз отроду вошел в комнату Марьи Ивановны. Я увидел ее постелю, перерытую
разбойниками; шкаф был разломан и ограблен; лампадка теплилась еще перед опустелым
кивотом. 39 Уцелело и зеркальце, висевшее в простенке… Где ж была хозяйка этой
смиренной девической кельи? Страшная мысль мелькнула в уме моем: я вообразил ее в
руках у разбойников… Сердце мое сжалось… Я горько, горько заплакал и громко произнес
имя моей любезной… В эту минуту послышался легкий шум, и из-за шкафа явилась Палаша,
бледная и трепещущая.
– Ах, Петр Андреич! – сказала она, сплеснув руками. – Какой денек! какие страсти!..
– А Марья Ивановна? – спросил я нетерпеливо, – что Марья Ивановна?
– Барышня жива, – отвечала Палаша. – Она спрятана у Акулины Памфиловны.
– У попадьи! – вскричал я с ужасом. – Боже мой! да там Пугачев!..
Я бросился вон из комнаты, мигом очутился на улице и опрометью побежал в дом
священника, ничего не видя и не чувствуя. Там раздавались крики, хохот и песни… Пугачев
пировал с своими товарищами. Палаша прибежала туда же за мною. Я подослал ее вызвать
тихонько Акулину Памфиловну. Через минуту попадья вышла ко мне в сени с пустым
штофом в руках.
– Ради бога! где Марья Ивановна? – спросил я с неизъяснимым волнением.
– Лежит, моя голубушка, у меня на кровати, там за перегородкою, – отвечала попадья. –

38 Солдаты в XVIII веке носили парики с туго заплетенными косами. Пугачевцы резали косы солдатам в
знак освобождения от службы в царской армии.

39 Кивот (киот) – небольшой шкаф, подставка для ног.