Page 35 - Лабиринт

— Мама, давай уйдем от этой гадины! — и с мерзостью, с отвращением показал на
бабу Шуру.
Все клокотало в нем, он готов был швырнуть в бабку кружкой с коричневым чаем, но
баба Шура взяла и словно выплеснула на него ушат холодной воды. Она не закричала в
ответ, она просто хмыкнула и посмотрела на маму. Всего-навсего посмотрела. Но как
посмотрела! Ну-ка, мол, ответь, послушаем, что ты скажешь.
Мама взглянула на Толика, глаза ее поблекли, она уронила голову и прошептала:
— Сынок! Толик! Напиши!..
Толик застыл. Жалкий, жалкий человек! Безвольная бабкина рабыня.
— Да что ты его просишь? — сказала баба Шура, все глядя в блюдечко. — Я и сама
куда надо напишу.
Толика будто ударили в самое солнечное сплетение. Он задохнулся. Какие-то
неведомые шарики, винтики, болтики — или что еще там — стремительно закрутились в
голове. Он вспомнил ящик, бородатого парня в шляпе с пером, его песенку и короткий
разговор. «Если бабка напишет сама, будет хуже», — мелькнуло мгновенно.
Словно во сне, Толик встал, взял бумагу и уселся обратно.
— Диктуйте! — сказал он дрожащим голосом и увидел, как напряженно, не веря себе,
уставились на него бабка и мать. — Диктуйте, — повторил он сдавленно и прибавил: — Да
поскорей!
— В горком партеи, — неуверенно пробормотала баба Шура, но тут же приосанилась,
пришла в себя, решила, что снова победила.
«Ну погоди!.. — подумал Толик. — Не радуйся», — и ожесточенно заскрипел пером.
Когда они кончили, было уже поздно, и бабка сказала, что бросит письмо утром.

5

Который час Толик топтался у ящика.
Он продрог и утешал себя тем, что хоть сегодня воскресенье и не надо пропускать
уроки из-за вчерашнего.
Вчера он бросился на амбразуру. Закрыл ее грудью.
Еще за минуту перед тем, как пришла ему эта спасительная идея, Толик клялся себе,
что его и под пытками не заставят писать про отца. Но бабка сказала, что напишет сама, и
все содрогнулось в нем.
«И напишет, не поперхнется», — подумал Толик со страхом и вдруг понял, что не
может, не имеет права сидеть сложа руки. Он не выдержал, когда его били, это правда, и он
отвечает за то письмо. Но этого мало. Он теперь отвечает за все. Он отвечает, если бабка
напишет еще одну жалобу.
Тогда он вспомнил парня с бородой и в шляпе. Толик вскочил, взял бумагу и написал
то, что диктовала бабка. Он писал с усердием и злостью, он тщательно выводил буквы и
верил, знал, был убежден, что письмо, которое он строчит, не дойдет, никогда не дойдет.
Бородатый парень улыбался ему из письма.
Бородатый парень подмигивал ему задиристо, и Толик знал, что он поможет.
Все будет просто, очень просто.
Толик топтался у ящика, колотил валенком о валенок и был счастлив, что обыграл
бабку. Как в хоккее, в нападении, провел шайбу мимо нее. Толик подпрыгивал, пробегался,
боксировал пустой воздух, чтобы согреться, и настроение у него было прекрасное, и он
напевал песенку этого замечательного бородача, услышанную вчера:

Го-о-ри, огонь, ка-ак Про-метей!
Го-о-ри, огонь, ка-ак Про-метей!

Да, это просто удивительно, просто случайно, что он встретил вчера этого парня и что в