Page 53 - Лабиринт

принуждал себя успокоиться, но не мог, не мог…
Притихнув, ребята глядели на Толика.
Неумело, по-мальчишески резко гладил его по макушке Коля Суворов.
А в класс вползали сумерки.

12

Всякому дождю наступает конец.
Сколько бы ни лил он, барабаня по мокрым стенам, сколько бы ни колотился в
водосточных трубах, норовя их разорвать, все равно настанет день, когда тучи разойдутся,
уступая новой силе.
Толик еще всхлипывал, стараясь успокоиться, еще гладил его по макушке Коля
Суворов, добрая душа, еще не вернулась в класс Изольда Павловна, зачинщица тяжкого
испытания, еще бродили над головой тугие тучи, но неожиданно, в какую-то минуту, Толику
вдруг стало хорошо и ясно.
Исчезла вдруг тяжесть, неодолимая тяжесть, которую он таскал на себе столько дней,
ему стало легче дышать — будто после долгих дождей взошло в нем его собственное,
маленькое солнце.
Толик поднял голову.
Больше всего боялся он, что ребята станут смотреть на него жалеючи, но нет. Его
подбадривали. Ему кивали — без улыбок, серьезно. Мол, хвост морковкой, старик!
И Толик улыбнулся.
Впервые за много дней улыбнулся он беззаботной улыбкой и освобожденно вздохнул.
Хлопнула дверь, и на пороге возвысилась торжественная Изольда Павловна. Она
победно оглядывала класс, будто узнала какую-то новость, какую-то военную тайну. Вот
скажи она слово — и виноватый признается. Но и этого мало. Все вдруг встанут перед ней на
колени и сложат бутербродом ладошки. Опустят головы, а над Изольдой Павловной
засветится яркий круг, как на иконах над разными старцами. Молитесь, непослушные, пока
не поздно! Пока еще время есть! Пока еще может святая Изольда простить и помиловать.
Учительница все оглядывала, оглядывала ряды своим пристальным вороньим взглядом
и наконец воскликнула задиристо:
— Что же! Тем лучше!..
И опять оглядела класс торжествующим оком.
— Там приходят родители! Я пригласила их в класс!
Учительница шагнула в сторону, и в дверях появились, смущенно озираясь, три мамы,
чей-то папа, одна бабушка и даже один десятиклассник — брат Машки Ивановой. Он учился
в этой же школе; увидев его, ребята оживились, к тому же Машкин брат показал ей кулак:
мол, чего ты тут?
Пятиклассники засмеялись, а бабушка с седыми кудряшками воскликнула:
— Им еще весело!
— Вот-вот! — скорбно подтвердила Изольда Павловна. — Им еще весело!..
Она помолчала, собираясь с мыслями, и, сложив ладошки на животе, траурно
заговорила:
— Дорогие родители, у нас большая беда! Сегодня наш класс сорвал урок
практикантки…
Она говорила торжественно, трагически приглушая голос, будто случилось
действительно страшное. Будто в пятом «А» кто-то умер прямо на уроке, и не просто так, а
исключительно по вине учеников.
Родители сидели, притихнув, опустив головы, словно это они были во всем виноваты,
да и Изольда Павловна смотрела на них строго, с пристрастием, вовсе не снимая со взрослых
вины за происшествие в пятом «А».
Наконец она умолкла и тяжело вздохнула. В классе настала тревожная тишина.