Page 68 - Бегущая по волнам

бутылки по углам, стаканы и недопитая бутыль на столе, среди сигар, галстуков и перчаток;
у двери – темный старинный шкап, в бок которому упиралась железная койка с наспех
наброшенным одеялом, – вот все, что я успел рассмотреть, оглянувшись несколько раз. За
головой Геза лежал револьвер. В задней стене, за столом, было раскрытое окно.
Дверь, стукнувшись о шкап, отскочила, начав медленно закрываться сама. Бутлер,
заметив это, распахнул ее настежь и укрепил.
– Мы не должны закрываться, – резонно заметил он. – Ну что же, следует идти звать,
объявить, что капитан Гез убит, – убит или застрелился. Он мертв.
Ни он, ни я не успели выйти. С двух сторон коридора раздался шум; справа кто-то
бежал, слева торопливо шли несколько человек. Бежавший справа, дородный мужчина с
двойным подбородком и угрюмым лицом, заглянул в дверь; его лицо дико скакнуло, и он
пробежал мимо, махая рукой к себе; почти тотчас он вернулся и вошел первым.
Благоразумие требовало не проявлять суетливости, поэтому я остался, как стоял, у стола.
Бутлер, походив, сел; он был сурово бледен и нервно потирал руки. Потом он встал снова.
Первым, как я упомянул, вбежал дородный человек. Он растерялся. Затем, среди разом
нахлынувшей толпы, – человек пятнадцати, – появилась молодая женщина или девушка в
светлом полосатом костюме и шляпе с цветами. Она тесно была окружена и внимательно,
осторожно спокойна. Я (заставил) себя узнать ее. Это была Биче Сениэль, сказавшая, едва
вошла и заметила, что я тут: «Эти люди мне неизвестны».
Я понял. Должно быть, это понял и Бутлер, видевший у Геза совершенно схожий
портрет, так как испуганно взглянул на меня. Итак, поразившись, мы продолжали ее (не
знать) . Она этого хотела, стало быть, имела к тому причины. Пока, среди шума и
восклицаний, которыми еще более ужасали себя все эти ворвавшиеся и содрогнувшиеся
люди, я спросил Биче взглядом. «Нет», – сказали ее ясные, строго покойные глаза, и я понял,
что мой вопрос просто нелеп.
В то время как набившаяся толпа женщин и мужчин, часть которых стояла у двери,
хором восклицала вокруг трупа, – Биче, отбросив с дивана газеты, села и слегка, стесненно
вздохнула. Она держалась прямо и замкнуто. Она постукивала пальцами о ручку дивана,
потом, с выражением осторожно переходящей грязную улицу, взглянула на Геза и,
поморщась, отвела взгляд.
– Мы задержали ее, когда она сходила по лестнице, – объявил высокий человек в
жилете, без шляпы, с худым, жадным лицом. Он толкнул красную от страха жену. – Вот то
же скажет жена. Эй, хозяин! Гарден! Мы оба задержали ее на лестнице!
– (А вы) кто такой? – осведомился Гарден, оглядывая меня. Это был дородный человек,
вбежавший первым.
Женщина, встретившая нас в коридоре, все еще была со щеткой. Она выступила и
показала на Бутлера, потом на меня.
– Бутлер и тот джентльмен пришли только что, они еще спрашивали – дома ли Гез. Ну,
вот – только зайти сюда.
– Я помощник убитого, – сказал Бутлер. – Мы пришли вместе; постучали, вошли и
увидели.
Теперь внимание всех было сосредоточено на Биче. Вошедшие объявили Гардену, что
пробегавший по двору мальчик заметил соскочившую из окна на лестницу нарядную
молодую даму. Эта лестница, которую я увидел, выглянув в окно, вела под крышу дома,
проходя наискось вверх стены, и на небольшом расстоянии под окном имела площадку. Биче
сделала движение сойти вниз, затем поднялась наверх и остановилась за выступом фасада.
Мальчик сказал об этом вышедшей во двор женщине, та позвала мужа, работавшего в сарае,
и когда они оба направились к лестнице, послышался выстрел. Он раздался в доме, но где, –
свидетели не могли знать. Биче уже шла внизу, мимо стены, направляясь к воротам. Ее
остановили. Еще несколько людей выбежали на шум. Биче пыталась уйти. Задержанная, она
не хотела ничего говорить. Когда какой-то мужчина вознамерился схватить ее за руку, она
перестала сопротивляться и объявила, что вышла от капитана Геза потому, что она была