Page 147 - Похождения бравого солдата Швейка

пример приверженности к трону и сочиняет оды единой и неделимой родине, которую лупят
и в хвост и в гриву. Его лишили свободы, но с уст его льются слова безграничной
преданности императору. «Morituri te salutant, caesar!» — Идущие на смерть, тебя
приветствуют, цезарь. А профос — дрянь. Нечего сказать, хорош у нас слуга! Позавчера я
ему дал пять крон, чтобы он сбегал за сигаретами, а он, сукин сын, сегодня утром мне
заявляет, что здесь курить нельзя, ему, мол, из-за этого будут неприятности. А эти пять крон,
говорит, вернёт мне, когда будет получка. Да, дружок, нынче никому нельзя верить. Лучшие
принципы морали извращены. Обворовать арестанта, а? И этот тип ещё распевает себе
целый день: «Wo man singt, da leg'dich sicher nieder, bose Leute haben keine Lider!» 80 Вот
негодяй, хулиган, подлец, предатель!
После этого вольноопределяющийся расспросил Швейка, в чём тот провинился.
— Искал свой полк? — посочувствовал вольноопределяющийся. — Недурное турне.
Табор — Милевско — Кветов — Враж — Мальчин — Чижова — Седлец — Гораждевице —
Радомышль — Путим — Штекно — Страконице — Волынь — Дуб — Водняны — Противин
— Путим — Писек — Будейовицы… Тернистый путь! И вы завтра на рапорт к полковнику?
О милый брат! Мы свидимся на месте казни. Завтра наш полковник Шрёдер опять получит
большое удовольствие. Вы себе даже представить не можете, как на него действуют
полковые происшествия. Носится по двору, как потерявший хозяина барбос, с высунутым,
как у дохлой кобылы, языком. А эти его речи, предупреждения! И плюётся при этом, словно
слюнявый верблюд. И речь его бесконечна, и вам кажется, что раньше, чем он кончит,
рухнут стены Мариинских казарм. Я-то его хорошо знаю, был у него с рапортом. Я пришёл
на призыв в высоких сапогах и с цилиндром на голове, а из-за того, что портной не успел мне
сшить военной формы, я и на учебный плац явился в таком же виде. Встал на левый фланг и
маршировал вместе со всеми. Полковник Шрёдер подъехал на лошади ко мне, чуть меня не
сшиб. «Was machen Sie hier, Sie Zivilist?!» 81 — заорал он на меня так, что, должно быть, на
Шумаве было слышно. Я ему вполне корректно отвечаю, что я вольноопределяющийся и
пришёл на учение. Посмотрели бы вы на него! Ораторствовал целых полчаса и потом только
заметил, что я отдаю ему честь в цилиндре. Тут он завопил, что завтра я должен явиться к
нему на полковой рапорт, и поскакал бог знает куда, словно дикий всадник, а потом
прискакал галопом обратно, снова начал орать, бесноваться и бить себя в грудь: меня велел
немедленно убрать с плаца и посадить на гауптвахту. На полковом рапорте он лишил меня
отпуска на четырнадцать дней, велел нарядить в какие-то немыслимые тряпки из цейхгауза и
грозил, что спорет мне нашивки.
«Вольноопределяющийся — это нечто возвышенное, эмбрион славы, воинской чести,
герой! — орал этот идиот полковник. — Вольноопределяющийся Вольтат, произведённый
после экзамена в капралы, добровольно отправился на фронт и взял в плен пятнадцать
человек. В тот момент, когда он их привёл, его разорвало гранатой. И что же? Через пять
минут вышел приказ произвести Вольтата в младшие офицеры! Вас также ожидала
блестящая будущность: повышения и отличия. Ваше имя было бы записано в золотую книгу
нашего полка!» — Вольноопределяющийся сплюнул. — Вот, брат, какие ослы родятся под
луной. Плевать мне на ихние нашивки и привилегии, вроде той, что ко мне каждый день
обращаются: вольноопределяющийся, вы — скотина. Заметьте, как красиво звучит «вы —
скотина», вместо грубого «ты — скотина», а после смерти вас украсят Signum laudis или
большой серебряной медалью. Его императорского и королевского величества поставщики
человеческих трупов со звёздочками и без звёздочек! Любой бык счастливее нас с вами. Его
убьют на бойне сразу и не таскают перед этим на полевое ученье и на стрельбище.
Толстый вольноопределяющийся перевалился на другой тюфяк и продолжал:

80 Где поют — ложись и спи спокойно: кто поёт, тот человек достойный! (нем.)

81 Что вы тут делаете, эй вы, шляпа? (нем.)