Page 188 - Похождения бравого солдата Швейка

стойкой Пароубек нашёл двух перепившихся субъектов, которых полицейские не заметили.
После того как Пароубек их вытащил, они хотели заплатить ему по два крейцера: больше,
мол, водки не выпили… Так-то наказуется горячность. Это всё равно как на войне, брат,
сперва противника разобьём, потом всё за ним да за ним, а потом сами не успеваем
улепётывать…
— Я этих сволочей хорошо запомнил, — проронил Водичка. — Попадись мне на
узенькой дорожке кто-нибудь из этих гусаров, — я с ними живо расправлюсь. Если уж нам,
сапёрам, что-нибудь взбредёт в голову, то мы на этот счёт звери. Мы, брат, не то, что какие-
нибудь там ополченцы. На фронте под Перемышлем был у нас капитан Етцбахер, сволочь,
другой такой на свете не сыщешь. И он, брат, над нами так измывался, что один из нашей
роты, Биттерлих, — немец, но хороший парень, — из-за него застрелился. Ну, мы решили,
как только начнут русские палить, то нашему капитану Етцбахеру капут, И действительно,
как только русские начали стрелять, мы всадили в него этак с пяток пуль. Живучий был,
гадина, как кошка, — пришлось его добить двумя выстрелами, чтобы потом чего не вышло.
Только пробормотал что-то, да так, брат, смешно — прямо умора! — Водичка засмеялся. —
На фронте такие вещи каждый день случаются. Один мой товарищ — теперь он тоже у нас в
сапёрах — рассказывал, что, когда он был в пехоте под Белградом, ихняя рота во время атаки
пристрелила своего обер-лейтенанта, — тоже собаку порядочную, — который сам застрелил
двух солдат во время похода за то, что те выбились из сил и не могли идти дальше. Так этот
обер-лейтенант, когда увидел, что пришла ему крышка, начал вдруг свистеть сигнал к
отступлению. Ребята будто бы чуть не померли со смеху.
Ведя такой захватывающий и поучительный разговор, Швейк и Водичка нашли
наконец скобяную торговлю пана Каконя на Шопроньской улице, номер шестнадцать.
— Ты бы лучше подождал здесь, — сказал Швейк Водичке у подъезда дома, — я
только сбегаю на второй этаж, передам письмо, получу ответ и мигом спущусь обратно.
— Оставить тебя одного? — удивился Водичка. — Плохо, брат, ты мадьяров знаешь,
сколько раз я тебе говорил! С ними мы должны ухо держать востро. Я его ка-ак хрясну…
— Послушай, Водичка, — серьёзно сказал Швейк, — дело не в мадьяре, а в его жене.
Ведь когда мы с чешкой-кельнершей сидели за столом, я же тебе объяснил, что несу письмо
от своего обер-лейтенанта и что это строгая тайна. Мой обер-лейтенант заклинал меня,
чтобы ни одна живая душа об этом не узнала. Ведь твоя кельнерша сама согласилась, что это
очень секретное дело. Никто не должен знать о том, что господин обер-лейтенант
переписывается с замужней женщиной. Ты же сам соглашался с этим и поддакивал. Я там
объяснил всё как полагается, что должен точно выполнить приказ своего обер-лейтенанта, а
теперь тебе вдруг захотелось во что бы то ни стало идти со мной наверх.
— Плохо, Швейк, ты меня знаешь, — также весьма серьёзно ответил старый сапёр
Водичка. — Раз я тебе сказал, что провожу тебя, то не забывай, что моё слово свято. Идти
вдвоём всегда безопаснее.
— А вот и нет, Водичка, сейчас сам убедишься, что это не так. Знаешь Некланову
улицу на Вышеграде? У слесаря Воборника там была мастерская. Он был редкой души
человек и в один прекрасный день, вернувшись с попойки домой, привёл к себе ночевать ещё
одного гуляку. После этого он долго лежал, а жена перевязывала ему каждый день рану на
голове и приговаривала: «Вот видишь, Тоничек, если бы ты пришёл один, я бы с тобой
только слегка повозилась и не запустила бы тебе в голову десятичные весы». А он потом,
когда уже мог говорить, отвечал: «Твоя правда, мать, в другой раз, когда пойду куда-нибудь,
с собой никого не приведу».
— Только этого ещё не хватало, — рассердился Водичка, — чтобы мадьяр попробовал
запустить нам чем-нибудь в голову. Схвачу его за горло и спущу со второго этажа, полетит у
меня, что твоя шрапнель. С мадьярской шпаной нужно поступать решительно. Нечего с ними
нянчиться.
— Водичка, да ведь ты немного выпил. Я выпил на две четвертинки больше, чем ты.
Пойми, что нам подымать скандал нельзя. Я за это отвечаю. Ведь дело касается женщины.