Page 234 - Похождения бравого солдата Швейка

офицеров маршевого батальона, по несчастной случайности, на долю полковника опять не
хватило порции рулета из телячьих почек, и «отец родной» отправил «сынка» с маршевым
батальоном на фронт, вверив полковую офицерскую кухню какому-то несчастному учителю
из школы слепых на Кларове.
Повар-оккультист ещё раз пробежал написанное. Письмо показалось ему достаточно
дипломатичным для того, чтобы помочь хоть некоторое время удержаться подальше от поля
боя, так как, что там ни говори, а даже на самом фронте должность повара есть своего рода
дезертирство. Правда, до призыва на военную службу он как редактор и издатель
оккультного научного журнала о загробном мире написал большую статью о том, что никто
не должен бояться смерти, и статью о переселении душ.
Теперь он подошёл к Швейку и Ванеку и начал подглядывать к ним в карты. В этот
момент оба игрока забыли и думать о чинопочитании. Они играли в «марьяж» уже не
вдвоём, а втроём, вместе с Ходоунским.
Ординарец Швейк распекал старшего писаря Ванека:
— Просто удивительно, как вы ухитряетесь так глупо играть. Ведь вы же видите, что
он играет на ренонсах, что у меня нет бубён, и всё-таки, как неразумная скотина, вместо
восьмёрки идёте трефовым валетом, и этот балбес выигрывает!
— Подумаешь, сколько крику из-за одной проигранной взятки, — послышался
вежливый ответ старшего писаря. — Вы сами играете, как идиот. Из пальца, что ли, я вам
высосу бубновую восьмёрку, когда у меня на руках совсем нет бубён, а только крупные пики
и трефы. Эх вы, бардачный заседатель!
— Тогда вам надо было, умная вы голова, играть без козырей! — с улыбкой
присоветовал Швейк. — Точь-в-точь такое случилось как-то раз в винном погребке «У
Вальшов». Там тоже один дуралей имел на руках козыри, но не пользовался ими, а всё время
откладывал самые маленькие карты в прикуп и пасовал. А какие были карты! Всех мастей,
самые крупные! И так же как теперь, если бы вы играли без козырей, я не имел бы никакой
выгоды, так и в тот вечер ни мне и ни кому другому это не было выгодно. Шло бы всё это
кругом, а мы платили бы да платили. Я в конце концов не выдержал и говорю: «Господин
Герольд, будьте любезны, не валяйте дурака, играйте без козырей». Ну, а он на меня как
набросится: имею, мол, право играть, как хочу, а вы должны держать язык за зубами, я-де с
университетским образованием. Но это ему дорого обошлось. Хозяин трактира был
знакомый, официантка относилась к нам более чем ласково, а патрулю мы разъяснили — и
всё было в наилучшем порядке. Прежде всего, это хулиганство — нарушать ночную тишину
и звать патруль только потому, что ты, поскользнувшись у трактира, упал, проехался по льду
носом и в кровь его расквасил. Кроме того, мы и пальцем не тронули этого господина, когда
он шулерничал в «марьяже». Ну а когда его разоблачили, он удирал так быстро, что
трахнулся со всего размаху. Хозяин трактира и официантка подтвердили, что мы
действительно вели себя чрезвычайно джентльменски, а он ничего лучшего не заслужил.
Сидел с семи часов вечера до полночи всего за одной-единственной кружкой пива да
стаканом содовой воды и корчил из себя бог весть кого потому только, что он профессор
университета, а в «марьяже» понимал как свинья в апельсине… Ну, кому теперь сдавать?
— Теперь сыграем в «прикупного», — предложил повар-оккультист, — по десять
геллеров и по два.
— Лучше расскажите нам, — предложил старший писарь Ванек, — о переселении душ,
как это вы рассказывали барышне в кантине, когда разбили себе нос.
— О переселении душ я уже слыхал, — отозвался Швейк. — Как-то, несколько лет
тому назад, я решил, чтобы не отстать от других, заняться, простите за выражение,
самообразованием и пошёл в читальный зал Пражского промышленного общества. Но,
поскольку вид у меня был непрезентабельный и на заднице просвечивало, заняться
самообразованием я не смог, в читальный зал меня не пустили и вывели вон, заподозрив, что
я пришёл красть шубы. Тогда я надел праздничный костюм и пошёл в библиотеку Музея.
Там мы с товарищем получили книжку о переселении душ. В этой книжке я вычитал, что