Page 261 - Похождения бравого солдата Швейка

долга?
В госпитале с ним произошла маленькая неприятность: ввиду того что в дизентерийном
бараке все места были заняты, кадета перевели в холерный барак.
Когда Биглера выкупали и сунули под мышку термометр, штабной врач-мадьяр
задумчиво покачал головой: «37,1°! Худший симптом при холере — сильное падение
температуры. Больной становится апатичным…»
Действительно, кадет Биглер не проявлял ни малейших признаков волнения. Он был
необычайно спокоен, повторяя про себя, что всё равно страдает за государя императора.
Штабной врач приказал поставить термометр в задний проход.
— Последняя стадия холеры, — решил он. — Начало конца. Крайняя слабость, больной
перестаёт реагировать на окружающее, сознание его затемнено. Умирающий улыбается в
предсмертной агонии.
Действительно, кадет Биглер улыбался улыбкой мученика и даже не пошевелился,
когда ему в задний проход ставили термометр. Он воображал себя героем.
— Симптомы медленного умирания, — определил штабной врач. — Пассивность…
Для верности он спросил венгерского санитара унтер-офицера, была ли у кадета рвота
и понос в ванне.
Получив отрицательный ответ, врач посмотрел на Биглера. Если при холере
прекращаются понос и рвота, то наряду с предшествующими симптомами это типичная
картина последних часов перед смертью.
Кадет Биглер, которого вынули из тёплой ванны и совершенно голого положили на
койку, страшно озяб. У него зуб на зуб не попадал, а всё тело покрылось гусиной кожей.
— Вот видите, — по-венгерски сказал штабной врач. — Сильный озноб и
похолодевшие конечности. Это — конец.
Наклонившись к кадету Биглеру, он спросил его по-немецки:

— Also, wie geht's? 220
— S-s-se-hr-hr gu-gu-tt, — застучал зубами кадет Биглер. — …Eine De-deck-ke! 221
— Сознание моментами затемнено, моментами просветляется, — опять по-венгерски
сказал штабной врач. — Тело худое. Губы и ногти должны бы почернеть. Третий случай у
меня, когда больной умирает от холеры, а ногти и губы не чернеют. — Он снова наклонился
к кадету Биглеру и по-венгерски продолжал: — Сердце не прослушивается.
— Ei-ei-ne-ne De-de-de-deck-ke-ke, — стуча зубами, снова попросил кадет Биглер.
— Это его последние слова, — обращаясь к санитару унтер-офицеру по-венгерски,
предсказал штабной врач. — Завтра мы его похороним вместе с майором Кохом. Сейчас он
потеряет сознание. Его бумаги в канцелярии?
— Будут там, — спокойно ответил санитар унтер-офицер.
— Ei-ei-ne-ne De-de-de-deck-ke-ke, — умоляюще проговорил кадет Биглер вслед
уходящим.
В палате, где стояло шестнадцать коек, лежало всего пять человек, один из них —
мёртвый. Он умер два часа назад и был накрыт простынёй. Умерший носил фамилию
учёного, открывшего бациллы холеры. Это был капитан Кох, вместе с которым штабной
врач намеревался завтра похоронить кадета Биглера.
Кадет Биглер приподнялся на койке и тут впервые увидел, как умирают от холеры за
государя императора. Из четырёх оставшихся в живых двое умирали, задыхались, посинели
и выдавливали из себя какие-то слова. Невозможно было разобрать, что и на каком языке
они говорят. Это скорее походило на хрипение.
У двух других наступила бурная реакция, свидетельствовавшая о выздоровлении. Оба

220 Ну, как себя чувствуете? (нем.)

221 О-о-очень хо-ро-шо… Одеяло! (нем.)