Page 285 - Похождения бравого солдата Швейка

* * *

Благополучно одержав победу в борьбе с самим собой, Балоун собрался уже открыть
сардины поручика, как вдруг появился Швейк с курицей, что, естественно, вызвало волнение
среди всех присутствовавших в вагоне. Все посмотрели на него, как будто спрашивая: «Где
это ты украл?»
— Купил для господина обер-лейтенанта, — сообщил Швейк, вытаскивая из карманов
лук и вермишель. — Хотел ему сварить суп, но он отказался и подарил её мне.
— Дохлая? — недоверчиво спросил старший писарь Ванек.
— Своими руками свернул ей шею, — ответил Швейк, вытаскивая из кармана нож.
Балоун с благодарностью и уважением посмотрел на Швейка и молча стал
подготовлять спиртовку поручика. Потом взял котелки и побежал за водой.
К Швейку, начавшему ощипывать курицу, подошёл телеграфист Ходоунский и
предложил свою помощь, доверительно спросив:
— Далеко отсюда? Надо перелезать во двор или прямо на улице?
— Я её купил.
— Уж помалкивал бы, а ещё товарищ называется! Мы же видели, как тебя вели.
Тем не менее телеграфист принял горячее участие в ощипывании курицы. В
приготовлениях к торжественному великому событию проявил себя и повар-оккультист
Юрайда: он нарезал в суп картошку и лук.
Выброшенные из вагона перья привлекли внимание подпоручика Дуба,
производившего обход. Он крикнул, чтобы показался тот, кто ощипывает курицу, и в двери
тотчас же появилась довольная физиономия Швейка.
— Что это? — крикнул подпоручик Дуб, поднимая с земли отрезанную куриную
голову.
— Осмелюсь доложить, — ответил Швейк. — Это голова курицы из породы чёрных
итальянок — прекрасные несушки: несут до двухсот шестидесяти яиц в год. Извольте
посмотреть, какой у неё был замечательный яичник. — Швейк сунул под самый нос
подпоручику Дубу кишки и прочие куриные потроха.

Дуб плюнул и отошёл. Через минуту он вернулся.
— Для кого эта курица?
— Для нас, осмелюсь Доложить, господин лейтенант. Посмотрите, сколько на ней сала!
Подпоручик Дуб, уходя, проворчал:
— Мы встретимся у Филипп.
— Что он тебе сказал? — спросил Швейка Юрайда.
— Мы назначили свидание где-то у Филиппа. Эти знатные баре в большинстве случаев
педерасты.
Повар-оккультист заявил, что только все эстеты — гомосексуалисты; это вытекает из
самой сущности эстетизма.
Старший писарь Ванек рассказал затем об изнасиловании детей педагогами в
испанских монастырях.
И уже в то время, когда вода в котелке закипала, Швейк рассказал, что одному
воспитателю доверили колонию венских брошенных детей и этот воспитатель растлил их
всех.
— Страсть! Ничего не попишешь! Но хуже всего, когда найдёт страсть на женщин.
Несколько лет тому назад в Праге Второй жили две брошенные дамочки-разводки, потому
что были шлюхи, по фамилии Моуркова и Шоускова. Как-то раз, когда в розтокских аллеях
цвела черешня, поймали они там вечером старого импотента — столетнего шарманщика,
оттащили в розтокскую рощу и там его изнасиловали. Чего они только с ним не делали! На