Page 290 - Похождения бравого солдата Швейка

— Так точно, господин капитан. Вы имеете в виду, как я понимаю, боевые эпизоды из
жизни всех частей. Батальон имеет свою историю, полк на основании истории своих
батальонов составляет историю полка. На основании истории полков создаётся история
бригады, на основании истории бригады составляется история дивизий и так далее… Я
вложу, господин капитан, в это дело всё своё умение. — Вольноопределяющийся Марек
приложил руку к сердцу. — Я буду с искренней любовью отмечать все славные даты нашего
батальона, особенно теперь, когда наступление в полном разгаре и когда со дня на день
нужно ждать упорных боёв, в которых наш батальон покроет поле битвы телами своих
героических сынов. С сознанием всей важности дела я буду отмечать ход всех грядущих
событий, дабы страницы истории нашего батальона были полны побед.
— Вы, вольноопределяющийся, прикомандировываетесь к штабу батальона. Вменяю
вам в обязанность отмечать представленных к награде, описывать, конечно, согласно нашим
указаниям, походы, в которых были проявлены исключительная боеспособность и железная
дисциплина батальона. Это не так просто, вольноопределяющийся, но надеюсь, что вы
обладаете достаточной наблюдательностью и, получив от меня определённые директивы,
выделите наш батальон среди остальных частей. Я посылаю в полк телеграмму о назначении
вас историографом батальона. Явитесь к старшему писарю одиннадцатой роты Ванеку и
скажите ему, чтобы он поместил вас в своём вагоне. Там вполне достаточно места.
Передайте Ванеку, что я его жду. Итак, вы будете зачислены в штаб батальона. Это будет
проведено приказом по батальону.

* * *

Повар-оккультист спал, а Балоун не переставая дрожал, ибо он уже открыл сардинки
поручика. Старший писарь Ванек пошёл к капитану Сагнеру, а телеграфист Ходоунский где-
то на вокзале тайно перехватил бутылку можжевёловки, выпил её и, растрогавшись, запел:

Пока я в наслажденьях плавал,
Меня манил земной простор,
Ты мне вселяла в сердце веру,
И мой горел любовью взор.
Когда ж узнал я, горемыка,
Что жизнь коварна, как шакал,
Прошла любовь, угасла вера,
И я впервые возрыдал.

Потом поднялся, подошёл к столу старшего писаря Ванека и написал крупными
буквами на листе бумаги:

«Настоящим покорнейше прошу назначить меня батальонным горнистом.
Телеграфист Ходоунский ».

* * *

Разговор капитана Сагнера со старшим писарем Ванеком был краток. Он только
предупредил его, что батальонный историограф, вольноопределяющийся Марек, будет
временно находиться в вагоне вместе со Швейком.
— Могу вам сказать одно: Марек, я бы выразился, человек подозрительный, politisch
verdächtig. Бог мой! Ныне в этом нет ничего удивительного. О ком этого не говорят!
Но это только предположение. Ведь вы меня понимаете? Итак, я предупреждаю вас лишь о
том, что, если он начнёт что-нибудь такое, его… понимаете?.. нужно сразу осадить, чтобы у