Page 93 - Похождения бравого солдата Швейка

желания, которые только прочту в ваших глазах. Приказано вас накормить и купить для вас
всё, что вы только пожелаете. На это получено от господина обер-лейтенанта сто крон, но из
этих денег я должен ещё купить три бутылки вина и коробку сигарет «Мемфис».
Когда дама прочла письмо, к ней вернулась решительность, выразившаяся в том, что
она велела Швейку нанять извозчика. Когда это было исполнено, она приказала Швейку
сесть к кучеру на козлы.
Они поехали домой. Войдя в квартиру, дама превосходно разыграла роль хозяйки.
Швейку пришлось перенести чемоданы в спальню и выколотить на дворе ковры. Чуть
заметная паутинка за зеркалом привела её в сильнейшее негодование.
Всё это свидетельствовало о том, что она намеревалась надолго занять свои боевые
позиции.
Швейк потел. Когда он выколотил ковры, даме пришло в голову снять и вытрясти
занавески. Затем Швейк получил приказание вымыть окна в комнате и на кухне. После этого
дама начала переставлять мебель. Делала она это с большой нервозностью, и когда Швейк
перетащил всё из угла в угол, ей опять не понравилось, и она стала снова комбинировать и
придумывать новые перестановки.
Она перевернула вверх дном всю квартиру, но понемногу её энергия в устройстве
гнёздышка начала иссякать, и разгром постепенно прекратился.
Дама вынула из комода чистое постельное бельё и сама переменила наволочки на
подушках и перинах.
Было видно, что она делает это с любовью к постели. Этот предмет заставлял
чувственно трепетать её ноздри.
Затем она послала Швейка за обедом и вином, а сама между тем переоделась в
прозрачный утренний капот, в котором выглядела необычайно соблазнительно.
За обедом она выпила бутылку вина, выкурила массу «мемфисок» и легла в постель. А
Швейк лакомился на кухне солдатским хлебом, макая его в стакан сладкой водки.
— Швейк! — раздалось вдруг из спальни. — Швейк!
Швейк открыл дверь и увидел молодую даму в грациозной позе на подушках.
— Войдите.
Швейк подошёл к постели. Как-то особенно улыбаясь, она смерила взглядом его
коренастую фигуру и мясистые ляжки. Затем, приподнимая нежную материю, которая
покрывала и скрывала всё, приказала строго:
— Снимите башмаки и брюки. Покажите…
Когда поручик вернулся из казарм, бравый солдат Швейк мог с чистой совестью
отрапортовать:
— Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, все желания барыни я исполнил и
работал не за страх, а за совесть, согласно вашему приказанию.
— Спасибо, Швейк, — сказал поручик. — Много у неё было желаний?
— Так, примерно, шесть, — отрапортовал Швейк. — Теперь она спит как убитая от
этой езды. Я исполнил всё её желания, какие только смог прочесть в её глазах.

V

В то время как австрийские войска, прижатые неприятелем в лесах на реках Дунаец и
Рабе, стояли под ливнем снарядов, а крупнокалиберные орудия разрывали в клочки и
засыпали землёю целые роты австрийцев на Карпатах, в то время как на всех театрах
военных действий горизонты озарялись огнём пылающих деревень и городов, поручик
Лукаш и Швейк переживали не совсем приятную идиллию с дамой, сбежавшей от мужа и
разыгрывавшей теперь роль хозяйки дома.
Однажды, когда она ушла прогуляться, поручик Лукаш держал со Швейком военный
совет, как бы от неё избавиться.
— Лучше всего, господин обер-лейтенант, — сказал Швейк, — если б её муж узнал, где