Page 37 - Сказки об Италии

— Может быть! Я думаю — даже более красивые, — честно сказала она.
Ему минуло восемь лет, и сестра заметила, что каждый раз во время прогулок, когда
они проходили или проезжали мимо строящихся домов, на лице мальчика является
выражение удивления, он долго, пристально смотрит, как люди работают, а потом
вопросительно обращает свои немые глаза на нее.
— Это интересно тебе? — спросила она.
Малоречивый, он ответил:
— Да.
— Почему?
— Я не знаю.
Но однажды объяснил:
— Такие маленькие люди и кирпичики — а потом огромные дома. Так сделан весь
город?
— Да, разумеется.
— И наш дом?
— Конечно!
Взглянув на него, она решительно сказала:
— Ты будешь знаменитым архитектором, вот что!
Ему купили множество деревянных кубиков, и с этой поры в нем жарко вспыхнула
страсть к строительству: целыми днями он, сидя на полу своей комнаты, молча возводил
высокие башни, которые с грохотом падали. Он строил их снова, и это стало так необходимо
для него, что даже за столом, во время обеда, он пытался построить что-то из ножей, вилок и
салфеточных колец. Его глаза стали сосредоточеннее и глубже, а руки ожили и непрерывно
двигались, ощупывая пальцами каждый предмет, который могли взять.
Теперь, во время прогулок по городу, он готов был целые часы стоять против
строящегося дома, наблюдая, как из малого растет к небу огромное; ноздри его дрожали,
внюхиваясь в пыль кирпича и запах кипящей извести, глаза становились сонными,
покрывались пленкой напряженной вдумчивости, и, когда ему говорили, что неприлично
стоять на улице, он не слышал.
— Идем! — будила его сестра, дергая за руку.
Он склонял голову и шел, всё оглядываясь назад.
— Ты будешь архитектором, да? — внушала и спрашивала она.
— Да.
Однажды, после обеда, в гостиной, ожидая кофе, отец заговорил о том, что пора
бросить игрушки и начать учиться серьезно, но сестра, тоном человека, чей ум признан и с
кем нельзя не считаться, — спросила:
— Я надеюсь, папа, что вы не думаете отдать его в учебное заведение?
Большой, бритый, без усов, украшенный множеством сверкающих камней, отец
проговорил, закуривая сигару:
— А почему бы и нет?
— Вы знаете — почему!
Так как речь шла о нем, горбун тихонько удалился; он шел медленно и слышал, как
сестра говорила:
— Но ведь все будут смеяться над ним!
— Ах, да, конечно! — сказала мать густым голосом, сырым, точно осенний ветер.
— Таких, как он, надо прятать! — горячо говорила сестра.
— Ах, да, тут нечем гордиться! — сказала мать. — Сколько ума в этой головке, о!
— Пожалуй — вы правы, — согласился отец.
— Нет, сколько ума…
Горбун воротился, встал в двери и сказал:
— Я ведь тоже не глуп…
— Увидим, — молвил отец, а мать заметила: