Page 45 - Сказки об Италии

из воды растут горы или облака.
— Annette, — говорит бакенбардист, улыбаясь до ушей, — послушай, что выдумал этот
забавный Жан, — какой способ уничтожить бунтовщиков в деревнях, это очень остроумно!
И, покачиваясь на стуле, медленно и скучно он рассказывал, как будто переводя с
чужого языка:
— Нужно, говорит он, чтобы во дни ярмарок, а также сельских праздников, чтоб
местный земский начальник заготовил, за счет казны, колья и камни, а потом он ставил бы
мужикам — тоже за счет казны — десять, двадцать, пятьдесят — смотря по количеству
людей — ведер водки, — больше ничего не нужно!
— Я не понимаю! — заявила старшая дама. — Это — шутка?
Рыжий быстро ответил:
7
— Нет, серьезно! Вы подумайте, ma tante…
Молодая дама, широко открыв глаза, пожала плечами.
— Какой вздор! Поить водкой от казны, когда они и так…
— Нет, подожди, Лидия! — вскричал рыжий, подскакивая на стуле. Бакенбардист
беззвучно смеялся, широко открыв рот и качаясь из стороны в сторону.
— Ты подумай — те хулиганы, которые но успеют опиться, перебьют друг друга
кольями и камнями, — ясно?
— Почему — друг друга? — спросил толстяк.
— Это — шутка? — снова осведомилась старшая дама.
Рыжий, плавно разводя короткими руками, горячо доказывал:
— Когда их укрощают власти — левые кричат о жестокостях и зверстве, значит —
нужно найти способ, чтобы они сами себя укротили, — так?
Пароход качнуло, полная дама испуганно схватилась за стол, задребезжала посуда,
дама постарше, положив руку на плечо толстяка, строго спросила:
— Это что такое?
— Мы поворачиваем…
Всё выше и отчетливее поднимаются из воды берега — холмы и горы, окутанные
мглой, покрытые садами. Сизые камни смотрят из виноградников, в густых облаках зелени
прячутся белые дома, сверкают на солнце стекла окон, и уже заметны глазу яркие пятна; на
самом берегу приютился среди скал маленький дом, фасад его обращен к морю и весь
завешен тяжелою массою ярко-лиловых цветов, а выше, с камней террасы, густыми ручьями
льется красная герань. Краски веселы, берег кажется ласковым и гостеприимным, мягкие
очертания гор зовут к себе, в тень садов.
— Как тут тесно всё, — вздохнув, сказал толстый; старшая дама непримиримо
посмотрела на него, потом — в лорнет — на берег и плотно поджала тонкие губы, вздернув
голову вверх.
На палубе уже много смуглых людей в легких костюмах, они шумно беседуют, русские
дамы смотрят на них пренебрежительно, точно королевы на подданных.
— Как они машут руками, — говорит молодая; толстяк, отдуваясь, поясняет:
— Это уж свойство языка, он — беден и требует жестов…
— Боже мой! Боже мой! — глубоко вздыхает старшая, потом, подумав, спрашивает:
— Что, в Генуе тоже много музеев?
— Кажется, только три, — ответил ей толстый.
— И это кладбище? — спросила молодая. — Кампо Санто. И церкви, конечно.
— А извозчики — скверные, как в Неаполе?
Рыжий и бакенбардист встали, отошли к борту и там озабоченно беседуют, перебивая
друг друга.
— Что говорит итальянец? — спрашивает дама, оправляя пышную прическу. Локти у

7 Тетя (Франц.).