Page 48 - Сказки об Италии

— Разве вы не думаете, что машина так же освобождает физическую энергию человека,
как хорошая книга его дух?
— А! — сказал инженер, дернув головою вверх. — Так!
И спросил, ставя на стол пустую чашку:
— Вы, конечно, начнете агитацию?
— Я уже начал…
— Снова — стачки, беспорядки, да?
Тот пожал плечами, мягко улыбаясь.
— Если б можно было без этого…
Старуха в черном платье, суровая, точно монахиня, молча предложила инженеру
букетик фиалок, он взял два и один протянул собеседнику, задумчиво говоря:
— У вас, Трама, такой хороший мозг, и, право, жаль, что вы — идеалист…
— Благодарю за цветы и комплимент. Вы сказали — жаль?
— Да! Вы, в сущности, поэт, и вам надо учиться, чтобы стать дельным инженером…
Трама, тихонько смеясь, обнажая белые зубы, говорил:
— О, это верно! Инженер — поэт, я убедился в этом, работая с вами…
— Вы — любезный человек…
— И я думал — отчего бы господину инженеру не сделаться социалистом? Социалисту
тоже надо быть поэтом…
Они засмеялись, оба одинаково умно глядя друг на друга, удивительно разные, один —
сухой, нервный, стертый, с выцветшими глазами, другой — точно вчера выкован и еще но
отшлифован.
— Нет, Трама, я предпочел бы иметь свою мастерскую и десятка три вот таких
молодцов, как вы. Ого, тут мы сделали бы кое-что…
Он тихонько ударил пальцами по столу и вздохнул, вдевая в петлицу цветы.
— Чёрт возьми, — возбуждаясь, вскричал Трама, — какие пустяки мешают жить и
работать…
— Это вы историю человечества называете пустяками, мастер Трама? — тонко
улыбаясь, спросил инженер; рабочий сдернул шляпу, взмахнул ею и заговорил, горячо и
живо:
— Э, что такое история моих предков?
— Ваших предков? — переспросил инженер, подчеркнув первое слово еще более
острой улыбкой.
— Да, моих! Это — дерзость? Пусть будет дерзость! Но — почему Джордано Бруно,
Вико и Мадзини не предки мои — разве я живу не в их мире, разве я не пользуюсь тем, что
посеяли вокруг меня их великие умы?
— А, в этом смысле!
— Всё, что дано миру отошедшими из него, — дано мне!
— Конечно, — сказал инженер, серьезно сдвинув брови.
— И всё, что сделано до меня — до нас, — руда, которую мы должны сделать
сталью, — не правда ли?
— Почему — нет? Это — ясно!
— Ведь и вы, ученые, как мы, рабочие, — вы живете за счет работы умов прошлого.
— Я не спорю, — сказал инженер, склоняя голову; около него стоял мальчик в серых
лохмотьях, маленький, точно мяч, разбитый игрою; держа в грязных лапах букетик крокусов,
он настойчиво говорил:
— Возьмите у меня цветов, синьор…
— Я уже имею…
— Цветов никогда не бывает достаточно…
— Браво, малыш! — сказал Трама. — Браво, и мне дай два…
А когда мальчишка дал ему цветы, он, приподняв шляпу, предложил инженеру:
— Угодно?