Page 65 - Сказки об Италии

Женщина, смеясь, отвечала:
— Большие звезды и при луне видны…
Как мать — она гордилась красотой дочери, как женщина — Нунча не могла не
завидовать юности; Нина встала между нею и солнцем, — матери обидно было жить в тени.
Лано сочинил новую песенку, в первом куплете ее говорилось:

Будь я мужчиной, — я тогда
Заставила бы дочь мою
Родить земле красавицу,
Как я в ее года…

Нунча не хотела петь эту песню. Шел слух, будто Нина не однажды уже говорила
Нунче:
— Мы могли бы жить лучше, если б ты была более благоразумна.
И настал день, когда дочь сказала матери:
— Мама, ты слишком заслоняешь меня от людей, а ведь я уже не маленькая и хочу
взять от жизни свое! Ты жила много и весело, — не пришло ли и для меня время жить?
— В чем дело? — спросила мать, виновато опустив глаза, — знала она, в чем дело.
Воротился из Австралии Энрико Борбоне, он был дровосеком в этой чудесной стране,
где всякий желающий легко достает большие деньги, он приехал погреться на солнце
родины и снова собирался туда, где живется свободней. Было ему тридцать шесть лет,
бородатый, могучий, веселый, он прекрасно рассказывал о своих приключениях, о жизни в
дремучих лесах; все принимали эту жизнь за сказку, мать и дочь — за правду.
— Я вижу, что нравлюсь Энрико, — говорила Нина, — а ты с ним играешь, и это, делая
его легкомысленным, мешает мне.
— Понимаю, — сказала Нунча. — Хорошо, ты не станешь жаловаться мадонне на твою
мать…
И эта женщина честно отошла прочь от человека, который — все видели — был
приятен ей больше многих других.
Но известно, что легкие победы делают победителей заносчивыми, а если победитель
еще дитя — дело совсем плохо!
Нина стала говорить со своей матерью не так, как заслуживала Нунча; и вот однажды, в
день святого Якова, на празднике нашего квартала, когда все люди веселились от души, а
Нунча уже великолепно станцевала тарантеллу, — дочь заметила ей при всех:
— Не слишком ли много танцуешь ты? Пожалуй, это не по годам тебе, пора щадить
сердце…
Все, кто слышал дерзкие слова, сказанные ласково, замолчали на секунду, а Нунча в
ярости крикнула, подпирая руками стройные бока:
— Мое сердце? Ты заботишься о нем, да? Хорошо, девочка, спасибо! Но — посмотрим,
чье сердце сильнее!
И, подумав, предложила:
— Мы пробежим с тобою отсюда до фонтана трижды туда и обратно, не отдыхая,
конечно…
Многим показалась смешной эта гонка женщин, были люди, которые отнеслись к этому
как к позорному скандалу, но большинство, уважая Нунчу, взглянуло на ее предложение с
серьезной шутливостью и заставило Нину принять вызов матери.
Выбрали судей, назначили предельную скорость бега, — всё, как на скачках, подробно
и точно. Было много женщин и мужчин, которые, искренно желая видеть мать
победительницей, благословляли ее и давали добрые обеты мадонне, если только она
согласится помочь Нунче, даст ей силу.
И вот мать и дочь стоят рядом, не глядя друг на друга, вот глухо ударил бубен, они
сорвались и летят вдоль улицы на площадь, как две большие белые птицы, — мать в красном