Page 70 - Сказки об Италии

— Нет и не будет сил, которые могли бы убить молодое сердце мира!
— Это — слова для песни, сынок…
— Миллионы голосов поют эту песню, и всё более внимательно слушает ее вся жизнь!
Вспомни-ка: разве ты прежде так терпеливо и ласково слушала меня или Паоло, как
слушаешь теперь?
— Да! Да, — но вот стачка принудила тебя уйти из родного города…
— Он мал для двоих, пусть остается Паоло. А стачку мы выиграли…
— Выиграли! — звучно откликнулась девушка. — Ты и Паоло…
Не кончив, она тихонько смеется, потом с минуту все идут молча. Навстречу им
выдвигается, поднимаясь с земли, темный холм, — развалины какого-то здания, — над ним
задумчиво опустил тонкие ветки ароматный эвкалипт, и, когда они трое поравнялись с
деревом, ветви его как будто тихо вздрогнули.
— Вот — Паоло! — говорит девушка.
Черная высокая фигура отделилась от развалин и сюит среди дороги.
— Сердцем увидала? — спросил юноша, смеясь.
Впереди звучит эхом:
— Идешь?
— Да. Вот тебе — мои. Не провожайте меня дальше, не нужно! У меня всего пять часов
пути до Рима, и я ведь намеренно пошел пешком, чтоб собраться в дороге с мыслями…
Остановились… Высокий снял шляпу и говорит надорванным голосом:
— Ты можешь быть спокоен за мать и за сестру. Всё будет хорошо!
— Я знаю. До свидания, мама!
Она всхлипывает, стонет тихонько, потом звучат три крепких поцелуя и мужественный
голос:
— Иди домой и спокойно отдыхай, поволновалась ты за эти буйные дни! Иди, всё
будет хорошо! Паоло такой же сын тебе, как я! Ну, сестренка…
Снова поцелуи и сухой шорох ног по камням, — чуткая ночная тишина отражает все
звуки, как зеркало.
Четыре фигуры, окутанные тьмою, плотно слились в одно большое тело и долго не
могут разъединиться. Потом молча разорвались: трое тихонько поплыли к огням города,
один быстро пошел вперед, на запад, где вечерняя заря уже погасла и в синем небе
разгорелось много ярких звезд.
— Прощай! — тихо и печально раздается в ночи.
Издали откликнулся бодрый голос:
— Прощай! Не грусти, скоро увидимся…
Сухо стучат деревянные башмаки девушки, сиповатый голос говорит утешающие
слова:
— Он не пропадет, донна Филомена, можете верить в это, как в милость вашей
мадонны! У него — хороший ум, крепкое сердце, он сам умеет любить и легко заставляет
других любить его. А любовь к людям — это ведь и есть те крылья, на которых человек
поднимается выше всего…
Город всё обильнее сеет во тьму свои скромные, бледные огни; слова высокого
человека тоже сверкают, как искры.
— Когда человек несет в сердце своем слово, объединяющее мир, он везде найдет
людей, способных оценить его, — везде!
У городской стены прижался к ней, присел на землю низенький белый кабачок и
призывно смотрит на людей квадратным оком освещенной двери. Около нее, за тремя
столиками, шумят темные фигуры, стонут струны гитары, нервно дрожит металлический
голос мандолины.
Когда трое поравнялись с дверью, музыка замолкла, голоса стали тише, несколько
фигур поднялось.
— Добрый вечер, товарищи! — сказал высокий.