Page 170 - Вино из одуванчиков

Наверху в своей постели тяжело дышал Дуглас. Если прислушаться,

казалось: кто-то выхватывает и снова вставляет в ножны острый нож.

В восемь часов пришел доктор и, уходя, опять качал головой; он был
без пиджака, галстук развязан, и можно было подумать, что он за один этот
день похудел на тридцать фунтов. В девять часов Том с матерью и отцом
вынесли в сад под яблоню раскладушку и уложили на нее Дугласа: уж если
подует ветерок, тут его почувствуешь скорее, чем в душных комнатах. До
одиннадцати они то и дело выходили в сад к Дугласу, потом завели
будильник на три — пора будет наколоть и сменить лед — и наконец легли
спать.
В доме стало темно и тихо, все уснули. В тридцать пять минут первого
веки Дугласа затрепетали.
Всходила луна.
И где-то далеко послышалось пение.
Печальный высокий голос то взмывал вверх, то замирал. Чистый,
мелодичный. Слов было не разобрать.
Луна поднялась над краем озера и поглядела на Гринтаун, штат

Иллинойс, и увидела его весь, и весь его осветила — каждый дом, каждое
дерево, каждую собаку: собаки спали и часто вздрагивали — в нехитрых
снах им виделись доисторические времена.
И казалось, чем выше поднималась луна, тем ближе, громче, звонче
пел тот голос.
Дуглас беспокойно заворочался и вздохнул.
Было это, пожалуй, за час до того, как луна затопила потоком света
весь мир, а быть может, и раньше. Но голос все приближался, и вместе с
ним слышалось словно биение сердца — это цокали лошадиные копыта по
камням мостовой, и жаркая густая листва деревьев приглушала их стук.
И еще изредка что-то поскрипывало, постанывало, будто медленно
открывалась и закрывалась дверь. Это двигался фургон.

И вот на улице в ярком свете луны появилась лошадь, впряженная в
фургон, а на высоких козлах сидел мистер Джонас, и его худое тело мерно
покачивалось в такт движению. На голове у него была шляпа, как будто все
еще палило солнце; изредка он перебирал вожжи, и они колыхались над
спиной лошади, как речные струи. Медленно, очень медленно фургон плыл
по улице, и мистер Джонас пел, и Дуглас во сне словно затаил на миг
дыхание и прислушался.
— Воздух, воздух… А вот кому воздуха?.. Прохладный, отрадный, как
ручей течет, холодит, как лед… Купишь разок — запросишь в другой…