Page 64 - Герой нашего времени

Капитан мигнул Грушницкому, и этот, думая, что я трушу, принял гордый вид, хотя до
сей минуты тусклая бледность покрывала его щеки. С тех пор как мы приехали, он в первый
раз поднял на меня глаза; но во взгляде его было какое-то беспокойство, изобличавшее
внутреннюю борьбу.
– Объясните ваши условия, – сказал он, – и все, что я могу для вас сделать, то будьте
уверены…
– Вот мои условия: вы нынче же публично откажетесь от своей клеветы и будете просить
у меня извинения…
– Милостивый государь, я удивляюсь, как вы смеете мне предлагать такие вещи?..
– Что ж я вам мог предложить, кроме этого?..
– Мы будем стреляться…
Я пожал плечами.
– Пожалуй; только подумайте, что один из нас непременно будет убит.
– Я желаю, чтобы это были вы…
– А я так уверен в противном…
Он смутился, покраснел, потом принужденно захохотал.
Капитан взял его под руку и отвел в сторону; они долго шептались. Я приехал в довольно
миролюбивом расположении духа, но все это начинало меня бесить.
Ко мне подошел доктор.
– Послушайте, – сказал он с явным беспокойством, – вы, верно, забыли про их заговор?..
Я не умею зарядить пистолета, но в этом случае… Вы странный человек! Скажите им, что вы
знаете их намерение, и они не посмеют… Что за охота! подстрелят вас как птицу…
– Пожалуйста, не беспокойтесь, доктор, и погодите… Я все так устрою, что на их
стороне не будет никакой выгоды. Дайте им пошептаться…
– Господа, это становится скучно! – сказал я им громко, – драться так драться; вы имели
время вчера наговориться…
– Мы готовы, – отвечал капитан. – Становитесь, господа!.. Доктор, извольте отмерить
шесть шагов…
– Становитесь! – повторил Иван Игнатьич пискливым голосом.
– Позвольте! – сказал я, – еще одно условие: так как мы будем драться насмерть, то мы
обязаны сделать все возможное, чтоб это осталось тайною и чтоб секунданты наши не были в
ответственности. Согласны ли вы?..
– Совершенно согласны.
– Итак, вот что я придумал. Видите ли на вершине этой отвесной скалы, направо,
узенькую площадку? оттуда до низу будет сажен тридцать, если не больше; внизу острые
камни. Каждый из нас станет на самом краю площадки; таким образом, даже легкая рана будет
смертельна: это должно быть согласно с вашим желанием, потому что вы сами назначили
шесть шагов. Тот, кто будет ранен, полетит непременно вниз и разобьется вдребезги; пулю
доктор вынет. И тогда можно будет очень легко объяснить эту скоропостижную смерть
неудачным прыжком. Мы бросим жребий, кому первому стрелять. Объявляю вам в
заключение, что иначе я не буду драться.
– Пожалуй! – сказал драгунский капитан, посмотрев выразительно на Грушницкого,
который кивнул головой в знак согласия. Лицо его ежеминутно менялось. Я его поставил в
затруднительное положение. Стреляясь при обыкновенных условиях, он мог целить мне в
ногу, легко меня ранить и удовлетворить таким образом свою месть, не отягощая слишком
своей совести; но теперь он должен был выстрелить на воздух, или сделаться убийцей, или,
наконец, оставить свой подлый замысел и подвергнуться одинаковой со мною опасности. В
эту минуту я не желал бы быть на его месте. Он отвел капитана в сторону и стал говорить ему
что-то с большим жаром; я видел, как посиневшие губы его дрожали; но капитан от него
отвернулся с презрительной улыбкой. «Ты дурак! – сказал он Грушницкому довольно
громко, – ничего не понимаешь! Отправимтесь же, господа!»
Узкая тропинка вела между кустами на крутизну; обломки скал составляли шаткие