Page 143 - Мертвые души
P. 143

прокурор?”

                     Но прокурор, и Чичиков, и сам губернатор все пришли в такое замешательство, что не
               нашлись совершенно, что отвечать, а между тем Ноздрев, ни мало не обращая внимания, нес
               полутрезвую речь. [не обращая на всё это внимания, нес полутрезвую свою речь. ]

                     “Уж ты, брат, ты, ты… Я не отойду[Уж ты, брат… я не отойду] от тебя, пока не узнаю,
               зачем ты покупал мертвые души. Послушай, Чичиков, ведь тебе, право, стыдно: у тебя, ты сам
               знаешь, нет лучшего друга, как я. Вот и его превосходительство здесь, не правда ли, прокурор?
               Вы не поверите, ваше превосходительство, как мы привязаны[как мы издавна привязаны] друг
               к другу, т. е. просто, если б вы сказали — вот я тут стою, — а вы бы сказали: “Ноздрев, скажи
               по  совести,  кто  тебе  дороже:  [“Ноздрев,  кто  тебе  дороже]  отец  родной  или  Чичиков?”  —
               скажу:  “Чичиков,  ей  богу…”  Конечно,  чепухи,  которую  далее  понес  Ноздрев,  не
               слушали[Вместо “Конечно ~ не слушали”: Ноздрев нес далее болтовню с примесью всякой
               чепухи; его бросили] и ушли от него подальше, но всё же слова его о покупке мертвых душ
               были  произнесены во  всю глотку  и  сопровождены  таким громким  смехом,  что  привлекли
               внимание даже тех, которые находились в самых дальних  углах комнаты. Эта новость так
               показалась  странною,  что  все  остановились  невольно  с  каким-то[с  каким-то  странным]
               деревянным,  глупо-вопросительным  выражением  в  лице,  какое  видится  только  на
               карнавальных  масках,  в  то  время  когда  молодежь,  скрывшаяся  под  ними,  [молодежь
               безотчетно] раз в год хочет [беззаботно] безотчетно завеселиться, закружиться и потеряться в
               беспричинном весельи, избегая и страшась всякого вопроса, а [они] неподвижно несясь <?>,
               маски  на  их  лицах,  озаренных  движением,  как  будто  смотрят  каким-то  восклицательным
               знаком  и  вопрошают,  [восклицательным  знаком  на  своих  [бум<ажных>]  [дерев<янных>]
               бумажных чертах их и спрашивают] к чему это, на что это. Почти такое же бесчувственное
               выражение  и  недоумевающее  выражение  отразилось  на  всех  лицах.  И  вдруг  во  всей  зале
               минуты  на  две  по  крайней  мере  восстановилась  какая-то  непонятная  тишина.  Чичиков
               заметил,  [заметил  даже]  что  многие  дамы[Далее  начато:  пересмехнулись]  перемигнулись
               между собою с какою-то злобною, едкою усмешкою, и в выражении лиц некоторых из них
               было заметно что-то такое двусмысленное, которое еще более увеличило его смущение. [и
               вообще в выражении лиц их было что-то такое двусмысленное, что еще более увеличило и его
               смущение.  ]  Что  Ноздрев  лгун  отъявленный, —  это  было  известно  всем,  и  вовсе  не  было
               диковинкой слышать от него решительную бессмыслицу, но смертный, право, я уж и понять
               не могу, как чудно устроен этот смертный: как бы ни была пошла новость, но лишь бы она
               была  новость,  он  непременно  сообщит  ее  другому  смертному,  [Вместо  “но  смертный  ~
               смертному”:  но  люди  так  устроены,  что  всякую  новость,  как  бы  она  ни  была  пошла,
               непременно  сообщат  другим]  хоть  именно  для  того  только,  чтобы  сказать:  “Посмотрите,
               какую  ложь  распустили”.  А  другой  смертный  c  удовольствием  преклонит  ухо,  хотя  после
               скажет сам: [А другие с удовольствием преклонят ~ скажут сами] “Да это совершенно пошлая
               ложь, не стоящая никакого внимания!” И вслед за тем сей же час отправится искать третьего
               смертного,  чтобы,  рассказавши  ее,  после  вместе  с  ним  воскликнуть[отправятся  рассказать
               третьим,  чтобы  после  вместе  с  ними  воскликнуть]  с  благородным  негодованием:  “Какая
               пошлая ложь!” И непременно это обойдет весь город, и все смертные, сколько их ни есть, все
               наговорятся об этом в волю и потом единогласно признают, что решительно не стоит никакого
               внимания и не следует говорить о нем.

                     Это  вздорное,  по-видимому,  происшествие,  однако  же,  расстроило  нашего  героя.
               [Казалось, что бы могло значить] Как ни пуста болтовня дурака, но [при всем том] иногда она
               бывает  [очень] весьма  достаточна,  дабы  смутить  человека.  Чичиков  стал  себя  чувствовать
               как-то совсем неловко, ни движений тех, ни приятности уже не было. В мозгу как будто у него
               сидело что-то постороннее, как будто какой-нибудь злой дух проходил впоперек всему, к чему
               бы он не задумывал обратить мысли. [происшествие расстроило, однако же, весьма заметно
   138   139   140   141   142   143   144   145   146   147   148