Page 198 - Мертвые души

Как бы, например, хорошо было, если бы хотя один из тех, которые богаты опытом и
познанием жизни и знают круг тех людей, которые мною описаны, сделал свои заметки
сплошь на всю книгу, не пропуская ни одного листа ее, и принялся бы читать ее не иначе, как
взявши в руки перо и положивши перед собою лист почтовой бумаги, и после прочтенья
нескольких страниц припомнил бы себе всю жизнь свою и всех людей, с которыми
встречался, и все происшествия, случившиеся перед его глазами, и всё, что видел сам или что
слышал от других, подобного тому, что изображено в моей книге, или же противоположного
тому, всё бы это описал в таком точно виде, в каком оно предстало его памяти, и посылал бы
ко мне всякой лист по мере того, как он испишется, покуда таким образом не прочтется им вся
книга. Какую бы кровную он оказал мне услугу! О слоге или красоте выражений здесь нечего
заботиться; дело в деле и в правде дела, а не в слоге. Нечего ему также передо мною чиниться,
если бы захотелось меня попрекнуть, или побранить, или указать мне вред, какой я произвел
наместо пользы необдуманным и неверным изображеньем чего бы то ни было. За всё буду ему
благодарен.

Хорошо бы также, если бы кто нашелся из сословия высшего, отдаленный всем и самой
жизнью и образованьем от того круга людей, который изображен в моей книге, но знающий
зато жизнь того сословия, середи которого живет, и решился бы таким же самым образом
прочесть съизнова мою книгу и мысленно припомнить себе всех людей сословия высшего, с
которыми встречался на веку своем, и рассмотреть внимательно, нет ли какого сближения
между этими сословиями и не повторяется ли иногда то же самое в круге высшем, что
делается в низшем? и всё, что ни придет ему на ум по этому поводу, то есть всякое
происшествие высшего круга, служащее в подтвержденье или в опровержение этого, описал
бы, как оно случилось перед его глазами, не пропуская ни людей с их нравами, склонностями
и привычками, ни бездушных вещей, их окружающих, от одежд до мебелей и стен домов, в
которых живут они. Мне нужно знать это сословие, которое есть цвет народа. Я не могу
выдать последних томов моего сочинения по тех пор, покуда сколько-нибудь не узнаю
русскую жизнь со всех ее сторон, хотя в такой мере, в какой мне нужно ее знать для моего
сочинения.

Не дурно также, если бы кто-нибудь такой, кто наделен способностью воображать, или
живо представлять себе различные положения людей и преследовать их мысленно на разных
поприщах, словом, кто способен углубляться в мысль всякого читаемого им автора, или
развивать ее, проследил бы пристально всякое лицо, выведенное в моей книге, и сказал бы
мне, как оно должно поступить в таких и таких случаях, чту с ним, судя по началу, должно
случиться далее, какие могут ему представиться обстоятельства новые и что было бы хорошо
прибавить к тому, что уже мной описано: всё это желал бы я принять в соображенье к тому
времени, когда воспоследует издание новое этой книги, в другом и лучшем виде.

Об одном прошу крепко того, кто захотел бы наделить меня своими замечаньями: не
думать в это время, как он будет писать, что пишет он их для человека ему равного по
образованию, который одинаковых с ним вкусов и мыслей, и может уже многое смекнуть и
сам без объяснения; но вместо того воображать себе, что перед ним стоит человек,
несравненно его низший образованьем, ничему почти не учившийся. Лучше даже, если на
место меня он себе представит какого-нибудь деревенского дикаря, которого вся жизнь
прошла в глуши, с которым нужно входить в подробнейшее объяснение всякого
обстоятельства и быть просту в речах, как с ребенком, опасаясь ежеминутно, чтоб не
употребить выражении свыше его понятия. Если это беспрерывно будет иметь в виду тот, кто
станет делать замечанья на мою книгу, то его замечанья выйдут более значительны и
любопытны, чем он думает сам, а мне принесут истинную пользу.