Page 226 - Мертвые души

Все опомнились. А уж на улице собрались наблюдатели и глядели, разинув рты, на
разговаривающих с <1 нрзб.> дрожек. [с четырех дрожек. ] Кучера [хлыснули] закричали, и
четверо дрожек потянулись [на двор] к председателю. [Далее начато: Слух о
генерал-губернаторе всех смутил. Особенно слова почтмейстера: “Дальновиднейший,
сведений палата объема колоссального и крутейшего нрава” поразили даже прокурора. Он
очнулся от мойки, заданной ему Собакевичем. “Признаюсь, вот весело”, сказал председатель.
“Ну, в хорошую же минуту приедет генерал-губернатор. Увидит, что одурел весь город. [Я не
знаю] Признаюсь вам, у меня голова кружится. Кто такой этот Чичиков я, хоть убей, не]

“Кстати чорт принес этого Чичикова”, думал председатель, снимая с себя в передней
забрызганную грязью шубу.

“Я всё не могу разобрать этого дела”, сказал вице-губернатор, скидая шубу.

Почтмейстер ничего не сказал, сбросил просто.

Вошли в комнату, где вдруг явилась закуска. Губернские власти <не обходятся?> без
закуски, и если в губернии хоть два чиновника сойдется, сам-третей является закуска.

Председатель подошел и налил себе самой горькой полынной водки, сказавши: “Я, хоть
убей, не знаю, кто таков этот Чичиков”.

“Я и подавно”, сказал прокурор. “Этакого запутанного дела я и в бумагах не читывал, и
не имею духу приступить…”

“А как человек между тем светского лоску”, сказал почтмейстер, наливая сначала
темной и розовой [и желтой] и составив себе смесь из разных водок: “очевидно был в Париже.
Я думаю, что едва ли не дипломатом служил”.[“Этакого запутанного дела отродясь не
слыхивал”. — “Тем более что того”, сказал <почтмейстер>, “человек светского лоску, [как
видно, имел обращение] судя по поступкам, должно быть имел обращение с [высшим]
политесом общества. ]

“Ну, господа!” сказал в это время, входя, полицеймейстер, известный благотворитель
города [и] любимец купечества и чудотворец в угощениях: [и чудотворец относительно
угощений] “Господа! О Чичикове я ничего не мог узнать. В собственных бумагах его
порыться [никак] не мог. Из комнаты не выходит. На беду чем-то заболел. Расспрашивал
людей. Лакей пришел Петрушка, кучер Селифан. Первый был не в трезвом состоянии, да и
всегда быв<ает?> таков”. При этом полицеймейстер подошел к водке и составил смесь из трех
водок. “Петрушка говорит, что барин как барин, водился[Вместо “водился”: знаком] с
людьми, кажется, хорошими: с Перекроевым. Назвал много помещиков, всё коллежские и
статские советники [иные даже и повыше]. Кучер Селифан: неглупым человеком показывался
всеми[Вместо “Кучер Селифан ~ всеми”: Селифан говорит, что уважался всеми] за то, что
службу хорошо исполнил. Был [говорит] в таможне, при каких-то казенных постройках, а в
каких именно, не мог сказать. [а в каких именно, толку не мог добиться. ] Лошади три: одна
куплена, говорит, три года назад тому. Серая, говорит, выменена на серую, третий куплен. А
сам Чичиков действительно называется Павел Иванович и точно коллежский советник”.

Все чиновники задумались.

“Пopядoчный человек, и коллежский советник”, подумал прокурор: “и решиться на
такое дело, как увозить губернаторскую дочку, или возыметь безумие покупать мертвые
<души>. Пугать по ночам спокойных престарелых помещиц, это прилично какому-нибудь