Page 240 - Мертвые души

гроза и отчаяние всего польского жидовства. Распоряжаясь таким образом с помощью
расторопности, разных конфискованных товаров и просто разных отобранных кое-каких
вещей, но не поступивших в казну для избежания излишней переписки и прочего, и прочего,
словом, с помощью того-сего разного удалось ему, наконец, составить кое-какой опять
капиталец, такой, что он мог даже опять[капиталец, который мог бы даже опять] дать ему
значение в обществе и, вероятно, увеличивать это значение понемногу. Но старый друг
человеческого рода, известный под именем чорта, подвернулся опять. [Далее начато: а.
Постепенное приращение: б. Герою нашему показалось вдруг, что старое приращение как-то
идет] Герою нашему показалось приращение законным порядком как-то уж очень медленным.
[Далее начато: а. Душевное влечение его как-то увеличилось; б. Нужно знать, что сердечное
влечение к разным приобретениям у него увеличивалось по мере успехов более и более]
Говорят, что кто чувствует сердечное влечение к приобретениям, то ему довольно только
лизнуть этого блюда языком, [лизнуть, как говорят, языком] и уж его и палкой потом не
отгонишь, и[Далее начато: он спокойствия не знает, всё будет норовить, как бы проглотить
весь кусок, потому что какая-то невидимая им] он хоть подавится им, а все-таки съест. И по
этой-то самой причине герой наш решился войти в секретные сношения с образовавшимся
вновь обществом контрабандистов. Против соблазнов не устоял то<же> и другой чиновник,
его товарищ, несмотря на то, что седой волос давно уже засел ему в голову. В самом деле,
здесь представились ему вдруг такие выгоды, какие бы в службе, верно, им не представились и
в 10 лет. Жиды прыгали от радости, что, наконец, преклонили на свою сторону
неутомимейшего из своих гонителей. [неутомимейшего из всех их гонителей] Читатель, без
сомнения, [несколько раз уже] слышал так часто повторяемую у нас историю об остроумно
придуманном путешествии испанских баранов, которые, совершивши переход[совершивши
поход] через границу в двойных тулупчиках, провезли под этими тулупчиками[провезли
таким образом] на несколько миллионов брабантских кружев… Это происшествие случилось
именно тогда, когда наш Друг Чичиков служил при таможне. Если бы он не участвовал в этом
деле, то жидам никогда бы не удалось привести в исполнение подобное предприятие.
[привести его в действие. ] — Когда три или четыре раза сделали бараны такой поход, [Три
или четыре раза сделавши такой поход, бараны] то у обоих чиновников очутилось по
двести[по 20] тысяч капитальцу. У Чичикова даже, говорят, немножко более, потому что был
молодцеватей. И бог знает, до какой бы еще благословенной цифры[а. и бог знает, сколько бы
еще приобрели они впредь; б. и бог знает, до какого бы количества] возрос этот капиталец,
если бы старый друг человеческого рода, известный под именем чорта, не подсунулся весьма
некстати, что он делает, [некстати, как он делает] впрочем, всегда, и не сбил с толку обоих
чиновников. Чиновники, как говорится, просто перебесились, другими словами, поссорились
бог знает из чего. Как-то там в жарком разговоре, а может быть, и выпив немного, друг наш
Чичиков назвал другого чиновника поповичем. А тот, хотя действительно был попович, но,
неизвестно почему, обиделся этим чрезвычайно[обиделся этим необыкновенно] и ответил ему
чрезвычайно резко и сильно, и вот именно как: “Нет, врешь, я статский советник, а не
попович, а вот ты так попович”, и потом еще прибавил: “вот мол что!” Хотя он и срезал его
совершенно, обративши таким образом на него же приданное название и хотя слово: “вот мол
что!” могло, конечно, иметь очень сильное значение, но, не удовольствовавшись этим, он
послал на него донос. Впрочем, говорят, что и без того у них уже произошла сильная ссора за
какую-то крепостную душу женского пола, крепкую бабенку с свежими щеками, по
выражению тамошних чиновников, [На полях запись: что будто даже подкуплены были люди
несколько поизбить нашего героя под темный вечер на улице. ] которою, впрочем,
воспользовалось совершенно стороннее лицо — какой-то штабс-капитан Чепраков… Автор
признается, что не охотник вмешиваться в семейственные дела да и никогда[дела и к тому же
никогда] не мог в них добраться никакого <толку>, и поэтому оставляет их докончить или
досочинить тем из читателей, которые чувствуют уж к этому особенное влечение. [а. которые
охотники до подобных дел; б. которые чувствуют нежную наклонность к подобным делам]
Таким образом тайные сношения с контрабандистами сделались, наконец, явными и