Page 245 - Мертвые души

что-нибудь услышал] а обязанность наша предуведомить, что он человек очень обидчивый и
всегда сердится, если о нем скажут что-нибудь [такое], которое может уронить вес и значение
его в свете. [уронить благоприятные о нем мнения] Читателю, конечно, с полугоря, сердится
ли он или нет, [с полугоря с ним поссориться] но что касается до автора, то он никак не должен
ссориться с своим героем. Что ни говори, [Далее начато: а дороге] а ведь им вместе
придется[Далее начато: не малую сов<местную>] отхватить не малую дорогу. Две части еще
впереди, это не безделица.

“Эхе, хе, хе! Что ж ты”, сказал герой наш Селифану. “Ты!>[Ты задремал?]

“Что?” сказал Селифан как-то медленным голосом.

“Как что? Ты, гусь ты, как ты едешь? Ну ж потрогивай”.

И в самом <деле>, Селифан давно уже ехал, зажмуривая по вр<еменам> глаза и изредка
только потряхивая вожжами по бокам тоже, казалось, с своей стороны, дремавших лошадей; а
с Петрушки уже давно слетел где-то с головы картуз, и он, покачиваясь во все стороны с своих
козел, [покачиваясь с козел во все стороны] наконец, почти опрокинул свою голову
совершенно назад на колени к Чичикову, так что тот дал[так что он дал] ей щелчка. Селифан
прибодрился и семнадцать раз сряду отшлепал кнутом по спине серого коня, после чего тот
почувствовал, что наконец точно больно, и пустился рысцой. Потом Селифан, слегка
приподнявшись, [Затем возница прнподнявшись] помахивал только[Далее начато: коренного]
над головою гнедого, да примолвил тонким певучим голосом: “Не бойся”, да прихлыснул для
уровня пристяжного, и лошадки, расшевелившись, понесли как пух легонькую[Фраза не
закончена. ] Селифан только помахивал да покрикивал: “эх, эх”. Так<?> тройка[Далее начато:
поднималась на] то взлетала, то неслась духом с пригорков, которыми была испорчена
столбовая дорога, стремившаяся легким накатом вниз. Чичиков только улыбался слегка
[покачиваясь], приятно подлетывая на своей кожаной подушке, ибо очень любил[потомучто
любил] быструю езду. Да и какой же русской не любит быстрой езды, [Далее начато: а. его ли
чудной натуре, стремящейся загуляться и забыться; б. слышишь, несет тебя как] если бог
наградил его натурой, что <1 нрзб.> в ней сильно. Неведомая сила подхватила тебя на крыло к
себе. [подхватила и несет тебя. ] И сам летишь, и летит всё: летят версты, летят купцы на
облучках своих кибиток, летит лес с обеих сторон с густыми своими темными стройными
елями и соснами, как копья, как стрелы, с топорным стуком и вороньим криком. Летят все
дороги, как стрелы в пропадающую даль. И что-то чудесное в этих моргнувших и неуспевших
означиться предметах и как-то не хочешь взглянуть. Эх, тройка[Текст “c обеих сторон ~
тройка” зачеркнут и между строк вписан очень неразборчиво новый текст. Прочтению
поддаются только отдельные слова и окончание: Что-то чудесное сладкое заключено в сем
быстром мелькании. Весело смотреть <1 нрзб.> не успеет означиться пропадающий предмет.
Только вверху над головою одно небо, да легкие тучи, да месяц, продирающийся сквозь них,
<1 нрзб.> недвижно. Эх, тройка. Птица тройка]

К ГЛАВЕ XI

У всякого есть одно какое-нибудь стремление, которое деспотствует в душе[а. которое
движется и неспокойно в нем; б. которое на счет всех других] и мало-помалу затирает всё
прочее, все другие желания. И сколько раз[Далее начато: мелкая ничтожная] даже незначущая
страстишка к чему-нибудь [совершенно] мелкому и ничтожному разрасталась в человеке,
заставляла[Вместо “разрасталась ~ заставляла”: усиливалась в человеке и мало-помалу
заставляла] позабывать важные и святые обязанности[Далее было: и видеть одни только
побрякушки] и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое. [Далее начато: а. У
всякого есть стремление; б. И у кого нет] Да, у всякого из нас есть страсть, к которой[Фраза не