Page 40 - Мертвые души

только были в употреблении. Сбоку было окно, на котором валялось[лежало] несколько книг в
старом[в старом и старинном] кожаном переплете с красным обрезом[с красным переплетом]
и календарь в бумажной обвертке, [Далее начато: такого же цвета и узора] похожей на те обои,
которыми обклеиваются перегородки в комнатах на станциях, [перегородки в тех комнатах,
где живут унтер-офицерские жены, или на станциях] для скрытия жены станционного
смотрителя от взоров проезжающих путешественников. Тут же стояла рюмочка с какою-то
жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом. Тут же лежал небольшой кусочек сургучика,
два пера, [Вместо “два пера”: перья] запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке,
зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою хозяин еще ковырял в зубах своих прежде
нашествия на Москву французов. В углу лежала целая куча, но чего, этого Чичиков не мог
разобрать. [Вместо “В углу ~ разобрать”: кусочек бумажки, поднятой на полу, и еще что-то,
которого трудно даже разобрать. ] На всем этом лежало пыли и паутины такое множество, что
руки того, который притрогивался к ним, делались похожими на перчатки. Пауки бегали из
угла в угол по всему этому добру и хлопотали так же свободно и непринужденно, как в
собственном хозяйстве. Не успел Чичиков окинуть глазами[взглядом] всего этого хламу, как
отворилась боковая дверь и вошла та же самая ключница, которую он встретил на дворе. Но
здесь герой наш заметил, что это, скорее, был ключник, чем ключница, [нежели ключница]
ибо ключница бороды не бреет, а этот, напротив того, брил, и притом, как казалось, довольно
редко, потому что подбородок и часть щек были очень похожи на густую сапожную щетку.
Чичиков, давши вопросительное выражение лицу своему, ожидал с нетерпением что хочет
сказать ему этот ключник. Ключник тоже, с своей стороны, ожидал речи от Чичикова.
Наконец, приезжий гость наш, [Далее начато: принужд<ен>] ожидая напрасно, решился,
наконец, спросить такими словами:

“Что ж барин? у себя, что ли?”

“Здесь хозяин”, сказал ключник.

“Где же?” повторил Чичиков.

“Что, батюшка, слепы-то, что ли?”[Вместо “Что, батюшка, ~ что ли”: Я хозяин] сказал
ключник: “Эхва! А ведь хозяин-то я!”

Чичиков поневоле отступил несколько назад и поглядел на него пристально. Ему
случалось видеть не мало всяких чуд, молодцов, но этакого он никогда еще не видывал. Лицо
его имело в себе мало замечательного. В молодости оно было, может быть, такое же, как
обыкновенно бывает у помещиков, живущих в дальних захолустьях Руси, куда раз в год
приезжает разносчик, и то не с книгами, а с ситцем. [Далее было: или выразиться другими
словами, оно было одно из числа тех лиц, при обработке которых натура, как мы уже имели
случай раз заметить, не употребляла никаких мелких инструментов, как-то: буравчиков и
прочего] Впрочем, морщины начали уже несколько смягчать его грубое выражение. [смягчать
топорное выражение лица] Маленькие глаза глядели[глядели как мыши] из-под поседевших
бровей, как мыши, когда, высунувшись до половины из нор, [когда высунувши головки из
нор] они осторожно озираются, не сидит ли где [старый] вор кот, и нюхают подозрительно
самый воздух. Глаза этого хозяина, которого Чичиков принял было сначала за ключника,
открывались и закрывались поминутно, как будто бы их что-то дергало. Всего[Но всего]
замечательнее был его костюм. [был на нем костюм] Можно было догадываться, что на нем
был халат, но из чего он был состряпан, из какого материала, [из какой материи] это была
совершенная загадка. Еще на спине и на боках[Далее начато: можно было] видны были
кое-какие приметы бумажной материи, но обшлага, отвороты и передние полы, казалось,
были сделаны из юхты: до такой степени они были замаслены и залакированы. [но на
обшлагах, отвороте и передних полах была совершенная юхта, до такой степени это было