Page 54 - Мертвые души

б. Очень хорошие ~ у купчих. Весьма недурные [еще] [тоже] и у многих помещиц] живущих в
разных уездах и губерниях. Они сшиваются из лоскутиков в виде треугольников. Купчиха
шьет их из всех возможных ситцев, [Вместо: “в виде ~ ситцев”: в виде треугольников из всех
возможных ситцев, ] какие только были проданы в лавке мужа купчихи. Помещица же достает
у своих приятельниц и берет[Помещицы ж достают у своих приятельниц и берут] с них
заранее обещание прислать, когда те будут делать себе новое платье, лоскутик ситца. Из этих
лоскутиков строится ридикуль. А на этот ридикуль был похож бал, особенно при первом на
него взгляде. Рассматривать в первые полчаса появляющиеся на бале лица так же приятно, как
перевертывать листки альбома: на каждой странице разнообразие. И в самом деле, [Вместо
“Рассматривать ~ деле”: Не любил вообще никаких балов ни теперь, ни прежде этот автор,
который пишет эти строки. Но рас сматривать в первые полчаса [приезжа<я>] новые лица —
это всегда доставляло приятное занятие. Гораздо даже приятнее, чем перевертывать листки
альбома. И в самом деле] каких нет лиц на свете. Что ни рожа, то уж, верно, на другую не
похожа. У того исправляет должность командира[играет роль ко<мандира?>] нос, у другого
губы, у третьего щеки, распространившие свои владения даже на счет глаз, ушей и самого
даже носа, который через то кажется не больше жилетной пуговицы; у этого подбородок такой
длинный, что он ежеминутно должен закрывать его платком, чтобы не оплевать. А сколько
есть таких, которые похожи совсем не на людей. Этот — совершенная собака[Вместо “А
сколько ~ собака”: Этот весь похож на собаку] во фраке, так что дивишься, зачем он носит в
руке палку; кажется, что первый встречный выхва<тит>

<ВТОРАЯ РЕДАКЦИЯ>

Пока[Между тем как] приезжий господин осматривал свою комнату, внесены были его
пожитки. [Большой] Чемодан из белой кожи несколько потемневший, который тащили[Далее
было: кучер Сели<фан>] вдвоем кучер его Селифан, низенький, дюжий человек в тулупе и
лакей Петрушка, малый лет тридцати, чрезвычайно[Петрушка человек отчасти] сурьезный в
широком коричневом сертуке, как видно с барского плеча, [Далее было: а. и с несколько
крупными чертами лица, особенно губами и носом; б. с <1 нрpзб.> несколько крупными]
малый лет тридцати, очень сурьезный, с крупными губами и носом… После чемодана внесен
был небольшой ларчик, портфель зеленого сафьяна, сапожные колодки и завернутая в синюю
[сахарную] бумагу жареная курица. — Когда всё это было внесено и кучер Селифан принялся
возиться около лошадей и в конюшне, а лакей Петрушка стал устроиваться в маленькой
передней [очень] [совершенно] темной конурке, куды уже успел принести свою [душистую]
шинель, которая имела свой особенный запах [узелок] и мешок с туалетом [который он]
имевший тот же самый запах так что всякой нашедший без сомнения [сейчас бы его] доставил
бы ему в собственные руки. Тут же он приладил трехногую кровать <с> тонким как лепешка и
вовсе не эластичным <тюфяком?> А приезжий господин приказал проводить себя в
общую[Весь этот отрывок, относящийся к первой главе, написан на отдельном листке,
вклеенном в начале рукописи. ]

Вошедши Чичиков зажмурил глаза. Потому что блеск от свечей, ламп и дамских платьев
был страшный, всё пахнуло, сверкало [и] блистало и тонуло в свете. Черные фраки
[носи<лись>] мелькали и носились там и там как мухи на белом [све<ркающем>] сияющем
рафинаде [в жаркое] порою жаркого июльского лета, когда [рубит] старая ключница в доме
колет и рубит его на сверкающие обломки перед открытым окном; дети все столпились вокруг
ее, внимательно[Дети вкруг внимательно] следят всякое движение загорелых темных<?> рук
ее, подымающих молоток, [глотая между тем слюнки, ] а воздушные эскадроны мух
[пользуясь подслеповатостью], поднятые легким воздухом, влетают смело как полные хозяева
и пользуясь подслеповатостью и старухи и солнцем биющим<?> ее [прямо] жмурить глаза,
обсыпают лакомые куски [то густою столпившеюся кучею] в одних местах, где в разбитную,