Page 629 - Мертвые души

затем, чтобы забрать свежего воздуха в комнату, и прекрасный вид деревни, которым не мог
равнодушно любоваться никакой посетитель, точно не существовал для самого хозяина. Из
этого журнала читатель может видеть, что Андрей Иванович Тентетников принадлежал к
семейству тех людей, которых на Руси много, которым имена — увальни, лежебоки, байбаки и
тому подобные.

Родятся ли уже сами собою такие характеры, или [Над строкой начато карандашом:
после] создаются потом, это еще вопрос. [создаются потом, как отвечать на это?] Я думаю, что
лучше, вместо ответа, рассказать историю детства и воспитанья Андрея Ивановича. В детстве
был он остроумный, талантливый мальчик, то живой, то задумчивый. [а. Как в тексте; б.
мальчик временами живой, временами задумчивый и молчаливый] Счастливым или
несчастливым случаем попал он в такое училище, где был директором человек в своем роде
необыкновенный, несмотря на некоторые причуды. Александр Петрович имел дар слышать
природу русского человека и знал язык, [имел способность слышать русского человека, знал
язык] которым нужно говорить с ним. Никто из детей не уходил от него с повиснувшим носом;
напротив, даже после строжайшего выговора, чувствовал он какую-то бодрость и желанье
загладить произведенную пакость и проступок. [а. Как в тексте; б. напротив, даже
получивший выговор [желал] шел от него с каким-то бодрым желаньем загладить сделанную
пакость и проступок] Толпа воспитанников его [Толпа его воспитанников] была с виду так
шаловлива, [а. Как в тексте; б. с виду казалась так шаловлива] развязна и жива, что иной
принял бы ее за [что можно было принять ее и за] беспорядочную необузданную вольницу. Но
он обманулся бы: власть одного слишком была сильна [а. Как в тексте; б. слишком была
слышна] в этой вольнице. Не было проказника и шалуна, который бы не пришел к нему сам и
не рассказал всего, что ни напроказил. Малейшее движенье их помышлений было ему
известно. Во всем поступал он необыкновенно. Он говорил, что прежде всего следует
пробудить в человеке честолюбье, — он называл честолюбье силою, толкающею вперед
человека, — без которого не подвигнешь его на деятельность. [без которого его не
подвигнешь на деятельность] Многих резвостей и шалостей он не удерживал, [Вместо
“Многих ~ не удерживал” было начато: а. Он не удерживал многих резвостей и шалостей; б.
Многих резвостей ~ не удерживал вовсе, они е<му>] в первоначальных резвостях видел он
развивающиеся свойства душевные. [а. Как в тексте; б. видел он начало развитъя и свойства
душевные. ] Они были ему нужны затем, чтобы видеть, что такое именно таится в ребенке. Так
умный врач глядит спокойно на появляющиеся временные припадки и сыпи, показывающиеся
на теле, не истребляет их, но всматривается внимательно, желая узнать [а. Как в тексте; б.
дабы узнать] досто<верно> [На этом первоначальный текст прерывается. Утрачено два <?>
листа. ]

нельзя попасть не приобретя прежде порядочного хорошего почерка. А Тентетников
писал тем самым письмом, о котором [Далее начато: выра<жаются>] говорят: “Писала сорока
лапой, а не человек”. [а. Как в тексте; б. Нечего делать, нужно было облагораживать свой
почерк, который был похож на то, как писала сорока лапой, а не человек; в. Начато: У бедного
Андрея Ивановича] С большим трудом и с помощью дядиных протекций, проведя два месяца
в каллиграфических уроках, достал он, наконец, место списывателя бумаг в каком-то
департаменте. Когда взошел он в светлый зал, где [а. Как в тексте; б. где повсюду] за
письменными лакированными столами сидели пишущие господа, шумя перьями и наклоня
голову на бок, и когда посадили его самого, предложа ему тут же переписать какую-то
бумагу, — необыкновенно странное чувство его проникнуло. Ему на время показалось, как бы
он очутился в какой-то малолетней школе, затем, чтобы сызнова учиться азбуке, как бы за
проступок перевели его из верхнего класса в нижний. Сидевшие вокруг его господа
показались ему так похожими на учеников. Иные из них читали роман, засунув его в большие
листы разбираемого дела, [на учеников, одни даже вздрагивали при мгновенном появлении
начальника, другие читали роман, засунув его в разбираемое дело. ] как бы занимались они