Page 695 - Мертвые души

“Скажите, пожалуйста, ведь теперь, я полагаю, обстоятельства ваши получше? После
тетушки все-таки вам досталось, кое-что”.

“Да как вам сказать, Афанасий Васильевич. Я не знаю, лучше ли мои обстоятельства.
Мне досталось всего пятьдесят душ крестьян и тридцать тысяч денег, которыми я должен был
расплатиться с частью моих долгов, и у меня [Далее начато: ровно ничего] вновь ровно
ничего. [Далее начато: Тут А<фанасий Васильевич>] А главное дело, что дело по этому
завещанью самое нечистое. Тут, Афанасий Васильевич, завелись такие мошенничества. Я вам
сейчас расскажу, и вы подивитесь, что такое делается… Этот Чичиков…”

“Позвольте, Петр Петрович, прежде чем говорить об этом Чичикове, позвольте
поговорить собственно о вас. Скажите мне, сколько, по вашему заключению, было <бы> для
вас удовлетворительно и достаточно затем, чтобы совершенно выпутаться из обстоятельств?”
[Далее начато: Хлобуев]

“Мои обстоятельства трудные”, сказал Хлобуев. “Да чтобы выпутаться из
обстоятельств, расплатиться совсем и быть в возможности жить самым умеренным образом,
мне нужно, по крайней мере, 100 тысяч, если не больше, словом мне это невозможно”.

“Ну, если бы это у вас было, как бы вы тогда повели жизнь свою?”

“Ну, я бы тогда нанял себе квартирку, занялся бы воспитаньем детей, о себе нечего уже
думать, карьер мой кончен [Вместо “о себе ~ кончен”: потому что мне самому уже не служить]
— я уж никуды не гожусь”.

“А почему ж вы никуды не годитесь?”

“Да куды ж мне, сами посудите. Мне нельзя начинать с канцелярского писца. Вы не
забывайте, [Вы позабыли] что у меня семейство. Мне сорок, у меня уж и поясница болит, я
обленился. А должности мне поважнее не дадут, [Мне не дадут поважнее] я ведь не на
хорошем счету. Я признаюсь вам, я бы и сам не взял наживной должности. Я человек хоть и
дрянной, и картежник, и всё, что хотите, но взятков брать я не стану. Мне не ужиться с
Красноносовым да Самосвистовым”.

“Но всё, извините-с, я не могу понять, как же быть без дороги, как идти не по дороге, как
ехать, когда нет земли под ногами, как плыть, когда челн не на воде. [Далее начато: А ведь
жизнь путешествовать] А ведь жизнь — путешествие. Извините, Петр Петрович, те господа
ведь, про которых вы говорите, всё же они на какой-нибудь дороге, всё же они трудятся. Ну,
положим, как-нибудь своротили, как случается со всяким грешным, да есть надежда, что
опять набредут. [своротили, да есть надежда, что возвратятся. ] Всё же не один он работает,
[Вместо: “Всё же не один он работает” было: Кто идет, нельзя чтоб не пришел] есть надежда,
что и набредет. [Далее начато: найти] Но как тому попасть на какую-нибудь дорогу, кто
остается праздно? Ведь дорога не придет ко мне.

Как жить на свете не прикрепленну ни к чему, [как не иметь] [когда всяк] какой-нибудь
да должен исполнять долг. Поденщик ведь и тот служит [и счастлив]. Он ест грошевой хлеб,
да ведь он его добывает и чувствует интерес своего занятия”. [“Как жить ~ своего занятия”
вписано на полях. ]

“Поверьте мне, Афанасий Васильевич, я чувствую совер<шенно> справедливость, но
говорю вам, что во мне решительно погибла, умерла всякая деятельность — не вижу я, что