Page 122 - Небесные спутники айнов. Осипова М. В., Мамчева Н. А.

Раздел II. Птицы в образцах устного народного творчества айнов
От одного взгляда и крика кōри/цорӣ люди теряли рассудок. Они бежали за птицей сле-
дом, пока не падали замертво. Смотреть человеку на кōри категорически запрещалось, о чем
непременно упоминалось в преданиях всех народов. Люди, которые решались выйти по-
смотреть на эту птицу, умирали. Иногда кōри, как в нанайской и уильтинской сказках, вы-
ступала в роли похитительницы людей. У всех упомянутых народов кōри была символом
смерти, зла и насилия. Это был враг всему светлому и живому 365 .
Местом обитания мифозоя кōри было дерево, исключение составляла цорӣ уильта/оро-
ков, которая жила не на земле, а глубоко под землей, куда вел подземный ход. Дерево, на
котором жила птица, было не простое, а шаманское. Шаманское дерево орочей росло на
«ватообразной внешней поверхности», которая находилась за пределами небесной сферы.
Птица исполняла роль охранника единственного выхода — овального отверстия с двумя
рядами остроконечных скал, непрерывно движущихся в противоположном направлении
друг другу. Пробраться между ними могли только очень искусные шаманы. Линия причаст-
ности к шаманским практикам является основной в повествованиях о птице у тунгусо-мань-
чжуров, где кōри названа особой слугой шамана.
Согласно преданиям ульчей и нанайцев, могущественные шаманы не боялись вступать
в схватку с мифической птицей, а победив ее, превращали в духа-помощника. Обычно воз-
ле дома шамана устанавливался дерево-столб (торо/дару), который считался символом на-
стоящего шаманского невидимого дерева, на вершине которого и сидела кōри 366 . Верхом
на кōри шаман сражался со злыми духами и летал в мир мертвых буни, провожая душу
умершего. Нанайский шаман рассказывал П.П. Шимкевичу о необходимости присутствия
птицы во время проводов души в буни, так как в силах человека было лишь сопроводить ее
туда, но вернуться на землю без кōри шаман уже не мог 367 . Люди верили, что кōри достав-
ляла родственникам в потусторонний мир весть обо всех поминаемых на земле. Для этого
они на поминки умершего изготавливали из теста мифическую птицу, называя ее кōри га-
дыки, где «гадыки» символизировало подношение, состоящее из рюмочки с винно-водоч-
ным напитком 368 .
Однако в особых обстоятельствах человек, обладавший шаманским даром, мог сам
превращаться в эту птицу, как, например, Кгангкгуни-Мама (большая шаманка),
дочь Пусэнбу-Шамана (большого шамана). И.А. Лопатин, посещая удэгейскую дерев-
ню, увидел место шаманского камлания с помостом, вокруг которого были шесты с на-
саженными на них деревянными изображениями птиц, чьи образы часто встреча-
лись в шаманских преданиях. Шаманы, по словам ученого, могли обращаться в таких
птиц и летать туда, куда им захочется. Приняв такой вид, шаман мог похищать души
людей 369 .
В преданиях всех народов подчеркивалось, что кōри была смертна, ее мог убить простой
охотник. В этом случае он и его род на всю жизнь обретали богатство и удачу во всех делах.
В нанайской сказке птицу одолел представитель рода Ходжер. Увидев в небе кōри, несущую

365 Аврорин, Лебедева 1978: 42, 132, 197; Протодиаконов 1896: 3; Таежные сказки 2015: 8; Вальдю
1972: 14–18; Петрова 1967: 145–150; Хасанова, Певнов 2003: 169.
366 Аврорин, Лебедева, 1978: 43; Смоляк: 26–27.
367 Шимкевич 1896: 15.
368 Самар 2016: 20,38.
369 Протодиаконов 1896: 3; Лопатин 1913: 17.
120