Page 204 - И жили люди на краю

201
следующий день под вечер.
– Иди, – сказал, – посмотри на сына, с женой поговори.
Вот так, пока я спал, Луша родила...
На улице злобно залаяли собаки.
Ким вопросительно глянул на старика. Гурей вышел из
дома – мимо забора пронеслась кошка, за ней – два пса.
– Ну что ты всего боишься? – упрекающе проворчал старик.
– И в меня какую-то тревогу вдохнул. Фу! – он взял со стола
чугунок, кружку. – Бери свою. И рыбу захвати. На крыльце
посидим.
– Зачем, Гурея?
– Чтоб не бояться. С крыльца всё видно.
Они сели на ступеньку. С чистого неба тепло светило
солнце; влажный плотный воздух не освежал долетавший с моря
слабый ветерок; во дворе дома Антипа рвала на грядке репу его
жена Ксюша, а светлоголовый мальчуган, младший внучек,
наклонял подсолнух, который недавно лишь зацвёл, и ему уже
хотелось семечек. Тихо кругом, выжидательно.
– И началась у меня иная жизнь. Представляешь, хорошая, –
проговорил Гурей. – Будто в рай попал: сплю на перине, ем за
широким столом вкусно и досыта, отдыхаю в кресле. А работа
мне была в радость. Любая. Всё, что поручал тесть, я выполнял
охотно. Вскоре он совсем стал доволен мною, говорил, что не
страшно направить меня куда-нибудь с важным поручением. Но
не торопился. Ведь земля эта отошла японцам, и мы, не
переезжая, оказались в чужой стране... Осенью исчез вдруг один
работник. Тесть обратился к новым властям, те пообещали найти,
но ничего-таки о нём не сообщили. Затем трое, а после
пятнадцать человек захотели отбыть на родину. Японцы никого
не держали, но попервости особо и не напирали на цивильных.
Люди они, вообще-то, некрикливые, сдержанные, да? Чаще
молча делают то, чего хотят. Вот когда повалили сюда