Page 622 - И жили люди на краю

619
– Так было. То эта лисица прибегала, то та. Временами они
рычали друг на друга и лаяли. «Я первая эту землю увидела»,
– говорила южная лисица. «Врёшь! – возражала северная лисица.
– Я первая. Уходи!» И эта прогоняла ту. А после та гнала эту. И
обе кричали: «Моя земля. Моя!» – «Нет, моя!» Совсем забыли,
что здесь живёт горностай. Они его уже и не замечали...»
Старик привстал, согнувшись, подошёл к печке, налил из
чайника в деревянную чашку воды, попил.
– Я никогда не слышал такого. Кто эти лисицы? – спросил
Айсыке.
Сетекуроро сел, закрыв глаза, курил и молчал.
«Старик хитрый и требует к себе большого уважения»,
– подумал Моэдо. Он тоже не догадался, кого подразумевал айну
под лисицами, только предположил, что речь шла о каких-то
двух племенах, поссорившихся между собою. Старик уже может
ничего не сказать, решив своенравно: сперва слушали, теперь
думайте. И будет очень доволен, если ни Айсыке, ни Моэдо не
отгадают. К Айсыке относится он, чувствуется, с
превосходством и холодком, но неужели гостю откажет?
Писатель произнёс:
– Я с удовольствием слушал мудрую и красивую легенду.
Если я присутствовал при её рождении и своими глазами видел
её создателя, то я благодарен богам.
Старик сквозь тёмные щёлки глянул на Моэдо, затем на
Кимуру.
– Откуда пришли лисицы? – снова спросил Айсыке.
Сетекуроро, опустив голову, сказал:
– Одна лисица – русский, другая – японец, а горностай – это
ты, айну, глупый Айсыке.
– У-у! – взвыл, как от боли Кимура. – Нехорошо говоришь.
Совсем плохо!
Он вылез из жилища старика. Моэдо поклонился и тоже