Page 625 - И жили люди на краю

622
они будут незнакомые, но тоже беженцы, как его семья, и он
что-то узнает, а сейчас решил идти вверх и вверх. Время от
времени его настораживали вкрадчивые шорохи, прислушивался
к ним, не сбавляя хода, и представлял, что с дерева или из
сумрака кустов за ним с жадным любопытством следят два глаза;
вот разглядят, что свой, и позовут. Но замирали шорохи, его
никто не звал; подъём постепенно начал сглаживаться, как бы
округляться, со всех сторон подступили берёзы, и под ними
розовели шляпками такие крупные подосиновики, что хотелось
набрать их.
В тот день он осилил три тяжёлых горы и полез бы на
четвёртую, если б не заметил женщину с девочкой. Он по камням
перебрался через ручеёк – вода на перекате, освещённая солнцем,
клокотала, как расплавленное золото, и заспешил по узкой
луговине к ильму, откуда следила за ним женщина. Но чем ближе
подходил, тем явственнее видел её исступлённо горящие,
безумные глаза; перед женщиной лежала навзничь девочка; на
ней чёрной россыпью копошились мухи. Он остановился, на
лице его, очевидно, отразился испуг, и в этот миг женщина
разомкнула сухие коричневые губы и выговорила с тяжёлым
дыхом:
– Не подходите... Мы заразные... Холера...
Моэдо, зажмурившись, вытер пот со лба рукавом кимоно;
девочка – мертва, а женщине он ничем не может помочь, даже не
даст лекарств – у него их нет. Женщина, словно догадавшись, что
его привело в тайгу, с неимоверным усилием оторвала от земли
руку и, еле-еле держа её на весу, худую, бьющуюся в дрожи,
показала в глубь распадка.
– Там ищи...
Упала рука, откинулась голова затылком на ствол дерева и
потухли глаза.
Налетевший ветер беззвучно закачал деревья, а повитый